Волчья елань

А затем отчаянной сиреной взвыл звонок, и в двойную дверь шарахнул первый удар.

2

Пол вчера стоило все-таки помыть лучше. Конечно, по нему вдоволь потоптались чужие, грязные ботинки. А на улице еще и дождь.

Но в этот же пол уже ткнули лицом Леру. И Артема – тоже.

Хорошо, что здесь нет Тани. Кошмар, если через всё это прошла еще и беременная Бри.

В нос бьет странный, давящий запах. Будто чем-то затхло-гнилым. И почему-то – неприятно-знакомым. От пола? Плинтус сгнил?

Чужое колено давит на спину. Артему хуже – ему всобачили на шею ногу в тяжелом ботинке.

А в комнатах и в кухне всё из шкафов летит на пол. От посуды – осколки. Ноут забирают, телефоны – тоже. Вдруг там вожделенный компромат? А нет, так будет.

Танькин бывший игрушечный телефон просто раздавили прямо на полу. Очевидно, попал под руку... под ногу.

Может, обошлось бы проще, не потребуй Артем постановление на обыск. По крайней мере, им позволили бы стоять.

Но Лера даже сейчас не могла не уважать его – за смелость.

Мат, перемат, снова мат...

Нога вдруг убралась с ее спины, а саму Леру рывком вздернули с пола, толкнули меж лопаток в сторону комнаты:

- Пошла! Шевели помидорами, шалашовка!

Волокут ее двое: длинный как шпала и короткий и коренастый. Спичка и Бочка.

Мент постарше шагает следом. Похоже, главный тут он.

Еще двое пришпилили к полу Артема.

И еще парочка тут всё крушили. И сейчас продолжают.

Как быстро можно превратить чужой теплый и уютный дом в руины? Очень – если стараться.

На пол вышвырнута одежда – ее и Тани.

И со стола Танины книжки, конечно. Вместе с тетрадками.

Со стен содраны плакаты. Танькиных «Ведьм Винкс». Лера решила даже не гадать, что за них полагается.

- Твое? – под самый нос. И почему-то шибануло той же самой гнилью – аж дыхание перехватило.

Пакетика с белым порошком в вещах Леры быть никак не могло. Даже если это крахмал, что вряд ли. Да и не может крахмал так вонять! Поэтому Лера честно ответила:

- Нет.

- Возьми и передай мне, - продолжает возрастной мент.

- Я – совсем идиотка? Перебьетесь без моих отпечатков.

- Ты оглохла? – орет мент в самое ухо. Черт, вонь не от пакетика. От этого урода! Он не моется, что ли? – Живо. Взяла. В руки. «Дурь». И подписала. Чистуху.

- Охренели?! – заорал из прихожей Артем. – Ей шестнадцать! - лихо убавил он Леркин возраст.

Это полицаю не понравилось.

Миг – и Артема втащили в комнату. Уже в наручниках. Из разбитой губы течет кровь. На скуле наливается синяк.