Волчья елань

А Владимир Михайлович – под следствием.

Как сейчас Артем.

И как же легко все поверили. Вроде, много лет знали Владимира Михайловича. Но стоило кому-то что-то ему подбросить – и всё. Хотя даже конченый идиот не станет хранить такое на рабочем месте и в рабочем компьютере.

А кто не поверил, тот сделал вид. Чтобы с самим не случилось всё то же самое. Ну, может, масштабом поменьше, но ему хватит.

- Вот это ты точно не получишь, - мстительно усмехнулась Грымза. Ярко-красный ноготь стучит по дорогущей гелевой ручке. – С чем пришла, с тем и уйдешь. Пойдешь на базе девятого. Или попросись назад в школу. Если найдется школа, готовая принять даже таких, как ты. Ты избежала заслуженной ответственности, ты никак не ответишь за свои противоправные действия, но я со своей стороны сделаю всё, чтобы... Виталий Павлович, проводите бывшую студентку до выхода.

Он не хочет. Он явно не хочет.

Но пришлось. Виталий Палыч всё же до последнего не верил...

Такие вообще до последнего не верят в возможность отпора.

А вот Лера очень хотела. И всего один поворот кисти руки...

И дикий вой Виталия Павловича.

Ведь Лера же отличница. Будь она кем-то другим – с ней подобные субъекты разговаривали бы вежливее. Физвосовцам же всегда было можно больше, чем прочим.

- Документы. Или я везде сообщу, что этот тип с шаловливыми лапками лезет под юбки ко всем первокурсницам. Заткнитесь! – раздраженно рявкнула она в его адрес. – Не представляете, как мне хочется вам врезать. Если педагог – вы, то везет, что я им никогда не стану.

- Да ты... сядешь! – сорвалась Грымза.

- За самозащиту? Возможно. А вот он – за кое-что другое. И там по такой статье ему будет очень весело. И даже ничего подкидывать не нужно – достаточно пару человек спросить.

Неважно, почему Виталий Палыч – фаворит Грымзы. Но по их взглядам Лера поняла: никто не сядет. И она сама – тоже. Во всяком случае, за сегодняшнее.

- Я всё еще жду мои документы, - Лера перекинула ногу за ногу. А что? Они у нее длинные, красивые. Особенно в черных джинсах. И если уж Грымза свои кривые ходули обтянула брючным костюмом, то Лере сам бог велел. - Все. Прямо сейчас.

А потом просто повернуться и уйти. Это место перестало быть ее вторым домом. Навсегда.

2

Лучше не представлять, сколько чужих взглядов сейчас провожает Леру в спину. Ее ведь действительно знают многие. Два года театральной студии. Два года выступлений на сцене колледжа.

А очередные новости встретили еще на крыльце бывшего второго дома. И опять – ничего хорошего.