Скользкий

Выпили не чокаясь. Теплая водка ухнула вниз по пищеводу, потом рванулась обратно, но привычка взяла верх и сорокаградусная отрава осталась в желудке. Ну-с, с возвращеньицем.

— Где пропадал? — Смирнов с сожалением убрал под стол пустую бутылку.

— А-а-а, даже не спрашивай. — Я проводил взглядом бутылку и махнул рукой.

— И как оно там? — одернул Петрович новенькую камуфляжную куртку, которую еще не успел заляпать машинным маслом.

— Хреново, — не совсем понял я вопрос, но, думаю, ответил чистую правду.

— Значит, как у нас. — Начальник арсенала сначала задумчиво посмотрел на ходики с кукушкой, потом под стол.

— У вас здесь чего новенького? — решил разведать обстановку я.

— У нас столько нового, что до конца дня можно сидеть и удивляться. — Смирнов покачал головой и поднялся с ящика.

— Зайду, конечно, — вслед за хозяином поднялся и я. — Меня искал кто?

— Искать не искали. — Смирнов внимательно посмотрел на меня, словно решая, есть ли в вопросе двойное дно. — Говорили, ты в Северореченск с караваном ушел.

— Понятно. — Я попрощался с Петровичем и выскочил из бендежки, пока не начались совершенно излишние сейчас вопросы. — Зайду еще.

От выпитой водки в желудке начало разгораться пламя, и только тут я понял, насколько голоден. Быка бы съел. Или поросенка. А лучше двух. Решив не заглядывать в оружейную — по-любому, мой шкафчик уже выпотрошили, — вышел к проходной и, разругавшись с не желавшим выпускать меня без пропуска сержантом, поднялся наверх.

Снегу в Форте осталось не сказать чтобы больше, чем за городскими стенами, но не до конца стаявшие грязные сугробы еще таились в тени домов. Тротуары — там, где заканчивался гравий и асфальт — походили на непроходимые болотные топи.