Камень, книга 3

– Рукой не пошевелить…

– Ох, простите, заговорился! – ничего я не заговорился, нарочно так устроил. Теперь снял с его рук блокировку. – Ну, давайте сюда!

Лейтенант послушно протянул свои корочки, я сунул их в карман.

– Так! – я хлопнул в ладоши, на публику работаю, на самом деле просто снял с присутствующих блокировки – все-все, ручки-ножки почувствовали, проснулись!

Бойцы зашевелились, недоумённо оглядываясь.

– Лейтенант, командуйте же!

– Уходим, все на улицу! – опомнился лейтенант.

– Я что, заснула? – очнулась завхоз.

В окно видно, как несостоявшиеся заробитчане грузятся в микроавтобус. Не так и много их, восемь человек с лейтенантом. Двое у такси задержались – неужели что-то с водителем? Но нет, добудились и все вместе отбыли.

– Уехали! – я повернулся к директрисе.

– Александр Николаевич, они что, действительно оборудование ваше повредили?

– Да нет, небольшой блеф, только замок сломали. А депутат у вас едет?

– Тоже блеф, – рассмеялась женщина. – Кастеляншу нашу толкнули, а у неё и правда зять депутат муниципальный, ну она и преувеличила немного.

– Это я его спрятал, сейчас приведу.

Айболит с клиенткой сидели на досках в тени за павильоном. Пьер их выпустил, солнце раскалило железную крышу павильона, внутри пекло. Гостья на жару пожаловалась, Пьер дверь и открыл. Не зря ему электропривод на замок поставили.

– Можно возвращаться, – объявил им – уехал спецназ. Их какая-то женщина уговорила подработать, вот они и прикатили. Без приказа, без постановления, что там ещё нужно.

– Вот дрянь! Устрою я ей!

– Это пожалуйста, но когда-нибудь потом.

Перевёл обоих их в санаторий в состоянии сна, конечно. И крепко задумался:

Если, как я планировал, Пьер потрёт пациентке память о перемещениях, весьма вероятно сотрётся и память о наших договорённостях. И привет сертификации.

Воспоминания о портале тоже оставлять не хочется. Айболиту ладно, он уже свой, но Евгения вообще тёмная лошадка, неизвестно, что выкинуть может.

Так и озвучил проснувшимся свои затруднения, без личных характеристик, естественно.

– Что делать будем?

– Продолжать – ох, и решительная дама, эта Евгения – я сейчас напишу сама себе письмо. Потом дадите его мне.

– Меня поражает ваша решительность, Евгения Николаевна.

– Потому что очень нужно – ответила женщина – где бумага?

«Командир, – напомнил о себе Пьер – я постараюсь аккуратно, только нужно быстрее тогда, за последний час сниму память, и всё. Но с письмом, конечно, надёжнее».