Три големские звезды

- Мама пришла, - вздохнул с облегчением мэр.

Инспектор был явно не доволен, выбираясь из люка под окнами НИИ, и не считал нужным это скрывать.

- Вам не понравился наш монстр-химера? – с печалью спросил мэр.

- Не в этом дело. Он прекрасен, но вы поймите, вторая големская звезда «Экзотика» даётся за нечто пугающее, а ваш Кирюша, как бы это сказать помягче, не столько пугает, сколько утомляет. Есть у вас, что-нибудь или кто-нибудь ещё на примете?

- Да! – радостно воскликнул мэр, ткнув пальцем куда-то позади инспектора.

Инспектор упал на землю, закрывая голову руками, ожидая нападения очередного чудовища. Но ничего не произошло. Инспектор оглянулся. На полуразрушенной стене лаборатории красовалось кособокое граффити – черный силуэт человека на лошади с копьём в руке и зловещая надпись «Приду за тобой».

- Извините, что сразу не смог показать.

- А что так?

- График, - таинственным голосом прошептал мэр.

- Мм… вижу характерные выпуклости в верхней части туловища, - присмотрелся к изображению на стене инспектор. - Или мне кажется?

- Не кажется! – радостно выдохнул мэр, помогая инспектору подняться с земли. - Морзянку знаете?

- Обижаете! Я же инспектор!

- Нам понадобится прибор ночного виденья и квадрокоптер.

- Форма одежды?

- Чёрная.

…Мутная щербатая луна поблескивала высоко в небе, ничего не освещая, темнейшая ночь разливалась по Окраинску антрацитовым молоком. Казалось, будто город в одночасье стал дном колодца. Обезлюдили улицы, окна занавесили непрозрачные шторы, а двое мужчин в черных спортивных костюмах неслышно прокрались на балкон мезонина заброшенного дома.

«Сейчас появится», - мэр отбил морзянку по мочке уха инспектора, едва касаясь пальцем.

«А график какой?»

«Два через три. Два дня убивает, три дня отдыхает. Граффити рисует. Помните?»

«Замечательно».

«Едет! Смотрите!» - отбил мэр, передавая инспектору прибор ночного видения.

Тихо и бесшумно на спортивное поле школы №6 въехал всадник. Вернее всадница. В прибор ночного видения инспектор хорошо разглядел высокую грудь, что мерно колыхалась в ритм шагов лошади и удовлетворенно поцокал языком.

«Тихо!» - сразу же отбил мэр по мочке уха.

«Молчу, молчу…», - отбил в ответ инспектор.

Конь всадницы был вдвое больше ломовой лошади, из его ноздрей вырывались клубы пара, оседавшие позже снежинками в небольшие сугробы. Копьё всадницы было неестественно тонкое, будто прочерченное в воздухе, украшенное связкой черепов, тихонько постукивающими челюстями.