Байка на все времена

Сколько уютных вечеров и страстных ночей они провели здесь вдвоем! И сейчас Матвей одним поступком перечеркнул всех их прошлое, настоящее и будущее.

— Я так понимаю, объяснений не последует? — она хотела бы, чтобы он раскаялся, кинулся к ее ногам и молил о прощении.

Но ничего подобного не происходило. Он молча встал, накинул рубашку, взял с журнального столика пачку сигарет и вышел на балкон. Как будто она пустое место и не заслуживает никаких объяснений. Когда это произошло? Когда она так ослепла, что не увидела перемен в его поведении? Неужели совместное проживание настолько притупляет интуицию, что перестаешь замечать очевидное?

Его безразличие ударило в разы больнее. Ведь минутную слабость можно было бы попытаться оправдать: списать на рутину, приевшийся быт. Хотя кого она пытается обмануть? Женщины не умеют прощать измены. Только думают, что могут. Подобные поступки мужчин ядовитой змеей заползают в душу, и яд медленно начинает свое действие. Любая ссора сводится к горьким воспоминаниям о предательстве. А на пепелищах доверия сложно построить крепкий союз.

Балконная дверь снова открылась, и девушка поежилась от морозного воздуха. Матвей занял место напротив и удостоил ее взглядом.

— Квартиру я оставляю тебе, — заявил благоверный с взглядом мецената.

— Какая честь! — язвительно сказала Мила и еще сильнее вжалась в спинку кресла. А она, дура, мечтала о замужестве! — Хотя знаешь, избавь меня от ненужных дискуссий! — не выдержала девушка и вскочила на ноги. Слушать всю эту грязь: кто, когда и кого разлюбил, и для чего нужны были недавние «скачки» на их совместной кровати — не было никакого желания. Ненужным грузом она бросила к ногам бывшего возлюбленного пустую дорожную сумку. — У тебя час на сборы!

Ее пробивала мелкая дрожь, но она старалась держать себя в руках. Не хотелось видеть его снисходительный взгляд, а уж тем более жалость.

Он больше не проронил ни слова. Мила вышла в кухню, чтобы не видеть его сборов. Как она ни была зла, происходящее убивало. Девушка скинула куртку и расстегнула ботинки. Чтобы хоть как-то отвлечься, поставила турку на конфорку и стала варить кофе.

Матвею часа не понадобилось, он уложился в сорок минут. Мужчина молча прошел на кухню и небрежно бросил на стол ключи со второй половинкой сердца. Брелок замерцал синим огоньком и погас.

— Ну, прощай! — На его лице не дрогнул ни один мускул.

Когда дверь за ним захлопнулась, Мила лишь сильнее обхватила руками кружку и еще какое-то время вдыхала аромат кофе.