Карэле Карэле и другие волшебные существа

Стать тем, кем ты должен быть, найти себя…

– А ещё говорят, что в ней можно увидеть будущее любого, о ком подумаешь, или же сгинуть навек, поскольку она ведет прямиком в преисподнюю. Говорят ещё, что в любой кондитерской есть маленькая железная дверца, задвинутая от греха ларём или шкафом. Это только слухи. К тому же… – кондитер побарабанил пальцами по стойке, испытывая терпение собеседника, – к тому же дверца, видите ли, больше не открывается. Петли заржавели.

Гость рассмеялся:

– Мне рассказывали, будто вы можете попасть через эту дверцу куда угодно и подсмотреть всё, что ни пожелаете. А она, оказывается, и не открывается вовсе! Может, разрешите мне попробовать?

– Исключено, – сухо отрезал Карэле.

– Хорошо, – молодой человек грохнул банку с гиной на стойку. – Разрешите мне просто взглянуть на вашу дверцу – и забирайте.

– По рукам, – кондитер поспешно схватил банку. – Идёмте, а то Юта уже измаялась в пекарне.

Незнакомец ловко скользнул под стойкой, и Карэле распахнул перед ним дверь.

На плите сияли начищенные медные котлы для шоколада, сейчас пустые. Вдоль одной стены стоял длинный мраморный стол, вдоль другой – деревянный. В нише между двумя окнами, куда никогда не попадал солнечный свет, прятался шкаф с банками тёмно-синего, тёмно-красного, тёмно-зелёного стекла. Гость, не считая, мог сказать, что их ровно семьдесят восемь. А в углу…

– Это она, – выдохнул молодой человек, опускаясь на пол перед маленькой железной дверцей в ржавых потёках.

Карэле налил себе воды из графина и сел в кресло у стола, вытянув ноги.

– Не открывается!

– Кажется, мы договаривались, что вы только посмотрите, – заметил хозяин.

Молодой человек встал с пола и приблизился к нему. В сравнении с маленьким Карэле, сидящим в кресле, он казался очень высоким.

– Я и посмотрел. Говорите, петли заржавели? И отчего бы это?

Кондитер пожал плечами, равнодушно наблюдая за незнакомцем.

– Странно, что никто не заметил этих характерных потёков. Выглядит так, словно кое-кто иногда выплёскивает на петли, к примеру, стакан воды…

Карэле покраснел – словно в молоко упали две капли вишнёвого сиропа.

– Ну, и? – спросил он.

– Ну, я мог бы рассказать об этом…

Карэле Карэле устало откинулся в кресле, прикрыв глаза.

– Слушайте, зачем вам вообще эта дверца?

– Я поэт, – долговязый молодой человек снова уселся на пол. – Плохой поэт. А хочу быть хорошим. Я издал книжку, она не разошлась. Я уехал в Ифри. Хотел забыться.