Русалочья кровь

– И куда ты путь держишь, добрый молодец?

– А куда скажешь, красавица.

– Куда скажу? Ну ладно. Направо пойдёшь – смерть свою найдёшь, налево пойдёшь – живым

пропадёшь.

– А если прямо? – заулыбался Толик, направляясь к девушке.

– Там еще про коня было, слышал?

– Слышал, красна девица, Толик остановился рядом и понял, что пропал. Такой красоты он ещё не встречал.

– Так вот. Прямо пойдёшь – конём заржёшь, на себе повезёшь.

Девушка вдруг завертелась вокруг своей оси и подпрыгнула, да так, что её туфельки мелькнули перед лицом ошеломлённого Толика, и враз перемахнула ему за спину.

И прежде, чем парень успел опомниться, девушка оседлала его сзади, больно схватив за волосы и сдавив шею.

– Нооо, пошёл, – звонкий смех рассыпался колокольчиками.

Толик побежал. Ирреальность происходящего зашкаливала. Он нёсся по освещённым современным улицам мимо многоэтажек и парковок, мимо окон мерцающих телевизионными передачами, мимо блаженно спящих жителей. Вот миновал свою квартиру и уже приближался к пустырю, за которым только поле и лес.

Толик попытался остановиться, но тело покорно выполняло все команды ведьмы, не слушаясь хозяина. Он мог только слегка подправлять движения, чтобы не свалиться в яму или не врезаться в препятствие.

Вспомнились бабушкины сказки и "Вий" Гоголя, которого он так и не дочитал в школе. Что-то там было такое про бег и ведьму. Также она на мужике ездила. Как его? Хомяк что ли какой-то или Хома? Если ведьма она, то должна бояться молитв.

Подпрыгивая, чтобы не убиться о строительный мусор, Толик вбежал на пустырь.

Усталость накатывала волнами, ноги сделались как ватные; дыхалка давно сбилась, и воздух входил и выходил со хрипами. Как назло, никаких молитв в голову не приходило.

– Баб Нюр, помоги, – Толик отчаянно взвизгнул, чувствуя, как подступает паника.

Пустырь закончился и неожиданно ведьма дернула его за волосы

– Тпрруу.

Перед ними топталась маленькая сгорбленная фигурка в платочке. Сухонькая рука поднялась и погрозила узловатым пальцем.

– А ты чегой-то на внучка моего забралась? Ополоумела что ль на старости лет, а Тамарка? Так вразумить я завсегда могу.

Толик почувствовал, как исчезла тяжесть со спины и облегченно выдохнул. В груди горело, а ноги тряслись от напряжения. Он кулем опустился на землю и пытался отдышаться.

– Ты давай-ка, внучок, домой ступай, да спать ложися. А мне тута побалакать надо с Тамар Иванной. Да смотри, не оглядывайся, а то плохо буде.

Толик молча поднялся и пошёл.