Чай для призрака

А главная защита от мести убитого – это вовремя решить ваши проблемы и отправить вас в реку на перерождение.

Дьёр посмотрел на неё круглыми от удивления глазами – он явно не знал, что в мире мёртвых всё не так просто. Матушка серьёзно кивнула. Парень насупился и рванул вперёд едва ли не бегом. Неизвестно, чего призрак испугался больше – правды о своей смерти или возможности стать мстительным чудовищем, – но его проняло. И он прекратил притворяться беспамятным.

Матушка Шанэ насчитала десять мостов – от простеньких деревянных до основательных каменных, – когда Дьёр резко свернул к лестнице, похожей на причальную.

Она вела к одиннадцатому мосту, который находился над водой всего-то на пару локтей. И был совершенно прозрачным, стеклянным – и идёшь по нему точно по лунной дорожке. Река не зря называлась Лунной – ночью она серебристо светилась изнутри и мягко искрила.

На противоположном берегу Шестого острова все спали – лишь уличные фонари тепло подмигивали с набережной. Когда матушка перебралась в Семиречье, то долго привыкала не только к сырому и ветреному холоду Севера, но и к местной странности: острова нумеровались не по порядку, а по размерам.

И с самым большим Первым островом соседствовали не только Второй и Третий, но и Седьмой и Семнадцатый. И, по странному стечению обстоятельств, Тридцать Седьмой. Местным было удобно. А приезжие, конечно, путались.

– Нам туда, – указал на прозрачный мост Дьёр.

– Погоди, – матушка оглянулась.

Девятый остров тоже спал. Вдоль набережной тянулась узкая полоса парка, за которой лучились придомовые фонари.

И ни одного окна. И ни одного прохожего, ни одного лодочного огонька на реке – осенняя морось рано загнала под крыши всех приличных обитателей Семиречья. А неприличных... сейчас поищем. Матушке Шанэ было важно обойтись без свидетелей. Её южное колдовство с непривычки могло и напугать. Сильно.

– Ничего не бойся, сынок, – предупредила она Дьёра, шаря в карманах плаща. – Ваши колдуны используют силу рек, а мы, южане, кое-что другое.

– Что же? – загорелся любопытством призрак.

– У вас текут реки воды, – она достала мешочек и распустила тесьму. – А у нас – песка.

Ссыпав сероватый песок на ладонь, матушка подбросила его в воздух и тихо позвала:

– Нарэ, Надэ!

И вот уже два серых пса – крупных, поджарых, остроухих, короткошёрстных – преданно смотрят в хозяйские глаза.

– Запах, – матушка Шанэ указала на Дьёра. – Поиск.

Парень даже попятиться не успел. Один пёс очутился сзади, второй подступил спереди.