Шок. Книга 1

Парень вспомнил, как нашел какую-то книгу без обложки с вырванными местами страницами, так что название романа и его автора уже не узнать. Осталась часть книги, где рассказывалось, что у главного героя умерла мама.

Шок читал эту книжку и плакал. Ему было бесконечно жалко мальчика, потерявшего самого дорогого человека. Мама заметила слёзы Шока и долго выспрашивала, чего он так убивается. Он почему-то стыдился признаться матери, что рыдает над выдуманной историей, но в конце концов он сдался и показал книгу.

Мама за полчаса прочитала ее, затем зацокала, воздевая очи горе.

– Милый, как ты можешь так сильно переживать из-за такого бульварного романа? Ужасающий слог автора, стереотипные обороты. Боже мой, да если захочешь, ты сам сможешь написать во сто крат лучше. Послушай только: «щемящая пустота в груди», «тоска от невосполнимой потери». Сынок, эти обороты написаны еще за сотни лет до того, как изобрели сам способ печати книг. А автор, слава Богу, его имя так и останется нам неизвестным, просто использовал шаблоны, свойственные жанру произведения, которое он написал.

Где новаторство? Где глубина подачи? Где прописанные персонажи? Сплошной шаблон и картонность. Здесь не из-за чего переживать!

Шок понимал, что она просто пыталась его успокоить.

А затем мамы не стало, и Шок поразился тому, насколько точные обороты придумали «за сотни лет до изобретения печати книг». А еще он подумал, что его горе очень «стереотипно», и поэтому старался никому о нем не рассказывать.

Мальчик сидел посреди коридора, прислонившись спиной к шершавой шелушащейся стене.

В стенах то слева, то справа, без какой-либо заметной системы, виднелись небольшие, абсолютно одинаковые белесые двери, аккуратно вписанные в темно-серые конструкции, текстурой напоминающие вафли.

«Вафли…» – подумалось ему. В животе сразу заурчало.

Не отрывая взгляда от видимой только ему точки, Шок нашарил в кармане остатки сухарей, которые он дальновидно стянул из тарелочки.

Шок откусил маленький кусочек сухарика и начал его рассасывать.

Небольшие размокшие кусочки быстро растворялись. Он знал, что так лучше, когда голоден. Последнее время так было со всей едой: хоть каша в приюте, хоть подгнившие фрукты, что он выпрашивал в соседнем магазинчике. Иногда даже проходящие через город солдаты делились консервами в больших железных банках, какими-то сухими брикетами с привкусом капусты, сухим армейским хлебом, и для Шока это было самое вкусное, что он когда-нибудь ел.