Сохрани меня - сохраню тебяServa me - servabo te

Разве я могу быть за или против, ведь сейчас я всего лишь вещь? Но она терпеливо ждала ответа, поглаживая мой эфес кончиками нежных пальцев. Я должен ответить? Но как? Никто и никогда не спрашивал моего желания, да и желал я одного — победы для того, чьим оружием являлся. А она всё поглаживала мою рукоять и ждала. Ощущения были такими яркими, как будто она касалась моего обнаженного тела. И от этих движений стало вдруг так тепло и приятно. В девушке не было той ярости и безудержной жажды победы, победы любой ценой.

Она не относилась к своему сопернику как к врагу. Если бы я не был сейчас оружием, я бы, наверное, удивился. Вдруг почувствовал азарт, но не тот яростный и беспощадный, от которого хотелось только убивать. Это азарт ожидания веселья. Для неё бой — это веселье? Разве можно победить с таким настроем? Этот азарт передался и мне, ведь сейчас я был оружием в её руках. Да, я хотел разделить с ней это веселье, это новое ощущение от предстоящего боя. Искры пробежали по моему лезвию, и от этого жар разлился по моей рукояти и долу.

— Кассель не против, — сказала она, поняв, что я чувствую.

Как она смогла меня понять, ведь сейчас я не могу говорить? Или это моё присутствие в её руке так её развеселило... Или она настолько мне доверяет, что так расслаблена? Смешливые искры снова пробежали по моему лезвию, если бы я не был сейчас мечом, то улыбнулся бы ей в ответ. Хочу что-нибудь сделать, чтобы она поняла: теперь я — продолжение её руки, я защищу её от любой опасности. Мысленно сосредоточившись, чувствую, как меняется моё тело: навершие стало похоже на граненый бриллиант, черенок эфеса обзавелся витиеватой спиралью, гарда изогнулась, как лепестки ириса, дол покрылся причудливым орнаментом, и клинок стал значительно уже.

Волна восхищения снова накатила теплотой.

— Спасибо, ты очень красивый, — прошептала она, поглаживая узорчатый дол кончиками пальцев.

— Рад, что тебе понравилось, — теплотой рукояти ответил я.

* * *

— Рано радуешься, цыпа, — ехидно ответил Винсент, наблюдая преобразование меча в её руках.

«Холуй безмозглый», — пренебрежительно подумал он про твина.

Он подошел к ближайшему кусту, выбрал довольно толстую ветку и сломал её. Потом некоторое время сосредоточился, и вокруг ветки взвился вихрь, стремительно уплотняясь. И вскоре в руках нагваля был полупрозрачный двойник того меча, в который обращался Кассель.

«Воздушный меч... Быть того не может», — удивилась Мара, зная, насколько грозным может быть это оружие.