Мёртвое время

игрок, в общем. То много выиграет, то всё спустит. А нормально работать не хочет. Видать, проигрался сильно, надеялся на приданое Гарэ. И деньги, поди, собирался из её родителей тянуть – по-родственному.

– А я в детстве, когда Кьюн сильно болел, письма ему писала, – опустила глаза Гарэ, пуще прежнего затеребив платок. – И в одном написала, что замуж за него пойду, только бы поправился... – и с упрёком посмотрела на тот стул, где сидел призрак: – Почему ты их не сжёг? Зачем хранил?

– Да кто бы знал... – огрызнулся парень.

– А что такого? Ну хранил и хранил. Жалко было.

– Получается, ушлый твой папаша, сынок, одно поддельное письмо подкрепил вторым письмом-согласием... – матушка Шанэ взяла с тарелки кусочек сыра. – И этого хватило?

– В храмах чтят древние законы, – кивнула Гарэ. – Хватило, чтобы женихом-невестой объявить. Для начала. Уехал парень – и испугалась девица, что он с невестой вернётся, а она в положении... А через луну он бы другое письмо за сына сочинил и подделал – умираю, мол, а девушка-то ребёнка ждёт.

.. и всё. А мне бы сказали, когда бы мои родители вернулись. И его отец пришёл бы со свидетельством и за приданым. И никак эти узы не разорвать. Даже если за мертвеца замуж вышла, лет пять придётся быть женой – пока траур и прочее.

– Я узнал о помолвке, – Кьюн передёрнул плечами. – И сразу же предупредил. А о вашей южной силе ещё по дороге домой наслушался. От призраков.

– Чай пейте, дети, – матушка Шанэ встала и отошла к окну.

И долго смотрела на текущие по стеклу мутные потоки дождя, обдумывая услышанное.

Вроде не её это дело, но как отвернуться? А дочери опыта может не хватить. И нужных связей.

Она обернулась к столу. Гости, конечно, к чаю снова не притронулись – лишь смотрели искоса то друг на друга, то на хозяйку дома.

– А сходить в храм и объяснить ситуацию ты не пробовала? – матушка Шанэ оперлась о подоконник.

– Мне страшно, – тихо ответила Гарэ. – Я ведь не знаю, из какого храма свидетельство. Их же десятки – храмов Семи рек.

Пока буду бегать туда-сюда, папаша Кьюна прознает. И поторопится с женитьбой. Кьюн предупредил, что он подкупить может. И меня украсть и опоить, чтобы «жениться». На всё ради больших денег готов. А после и к бабуле пристать – подписывай бумагу на приданое... и не только на него. А бабуля с головой плохо дружит. То при памяти, то как ребёнок. Если он в такой момент явится, мы вообще на улице окажемся и без денег – дом-то бабушке принадлежит, как и торговое дело.