"Гадъ"

"Гадъ"

Вячеслав Демченко

ГАДЪ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГАДЪ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

И внял я неба содроганье,И горний ангелов полет,И гад морских подводный ход...

«Примечательно, что Георгий Победоносец, признанный святым как римской, так и византийской Церквями, едва ли не единственный персонаж церковных преданий, заслуживший свой высокий ранг противоборством не обычному врагу в образе злобного язычника либо бездушной стихии, ни даже, подобно ветхозаветному Даниилу, хищным зверям. Отнюдь. Противником ему был дракон – существо, в общепринятом значении, сугубо мифологическое, сказочное воплощение демонических сил. Тем не менее, зная сколь ревностно относится церковная апологетика к канонической и исторической доказательности своей фактологии, с каким инквизиционным подозрением относится она ко всякого рода фольклоризации истории христианства, мы не перестаем удивляться столь единодушному и безоговорочному доверию церкви неканоническому преданию…»

проф. богословия А. Успенский-Рождественский.

КОРЧЕВ

БЕРЕГ ПОНТИЙСКОЙ БУХТЫ

МЫС «ЗМЕИНЫЙ»

Осень 2005г.

Прибрежная окраина города выдавалась в море этаким обрывистым полуостровом, едва достаточным для помещения тесного квартала «сталинок», обросших сараюшками и гаражами, словно чердачная стреха прошлогодними осиными сотами… Немногим отличалась разросшаяся вокруг «нахаловка» - унылый сброд покосившихся рыбачьих домишек в ржавчине, во мху, в плесени и гнили рыбьих потрохов. Эти, первобытной благоустроенности, обиталища, казалось, вынырнули из XIX века, да так и позабыли помереть – развалиться. Как и их жильцы, кажется, прикипевшие к дедовскому промыслу по пьянству и неприкаянности житейской, и оттого безнадежно привыкшие удовлетворяться нищенской малостью во всём, - от быта до любви.

Пляж под обрывами, то обширный от нанесенных штормом ракушечных валов, то настолько скудный, что крался вдоль берега узкой песчаной лентой, сегодня простирался метров на десять к морю, пока не начинали лизать его слюдяные закраины штилевой ряби. Далее море можно было разглядеть только через сита и ситечки рыбачьих сетей, развешенных на, воткнутых в песок, жердинах…

- Ну, показывай, гаденыш, где? - проворчал себе под нос дед Александр, который титул «деда» носил, общем-то, не совсем заслуженно – было ему немногим за сорок. Но, поскольку в море он больше «не выходил» из-за ноги, которой заметно подволакивал, оставляя на песке темную борозду, то и статус приобрел, соответственно, иждивенческий – «дед».