Добро пожаловать в Икебукуро!

А вдруг?

Саймон кивнул, зачитывая ровным голосом:

— Помяни, Господи, душу усопшего раба Твоего, и прости его вся согрешения вольная и невольная, и даруй ему Царство и причастие вечных Твоих благ, и сотвори ему вечную память.

Изая повторил слово в слово, проваливаясь в сон. Почему-то заевшая в голове мысль «Он умер» уже не приносила столько боли…

Если бы он умер, я… (джен, Шизуо)

Вздохнув с облегчением, Шизуо прислонился к фонарю, освещавшему часть магистрали, и уставился куда-то вдаль. Изредка — час поздний — перед глазами мелькали машины.

Каждый ехал по своим делам, у каждого была своя жизнь. У него тоже была своя. Отличная от всех людей разом. И эта жизнь подошла к определённой черте перемен. Кардинальных.

Мужчина в костюме бармена трясущимися руками потянулся зажечь сигарету. Трясущимися? Но ведь ничего такого не случилось… Всего лишь пришло сообщение от одной из сестрёнок надоедливой «блохи». Оно гласило: «Ты, наверное, захочешь убедиться», а также содержало дату… похорон. Сложно было сразу поверить, но в то же время невероятно легко.

Каким бы живучим этот скользкий тип не был, делая людям, опасным людям столько гадостей, да и вообще будучи откровенным подлецом, невозможно уповать на долгую жизнь. Но всё равно… как-то странно. Шизуо чувствовал себя странно. Он испытывал облегчение, думал, что облегчение, но такое тяжёлое, что казалось, будто оно сдавливало грудь.

Выдохнув дым из лёгких, Хейваджима опустил руку с сигаретой. Перед ним проехала очередная машина.

Красная. Такая яркая в этой тёмной ночи. Ничего не меняется. В Икебукро ничего не изменилось с тех пор, как Шизуо получил сообщение. Он тоже не изменился. А мёртвый не изменится уж подавно.

Тихая, размеренная жизнь — вот что ждало впереди. Теперь, когда причина большинства срывов мужчины исчезла, он вполне мог ожидать, что его оставят в покое, ведь большинство бед выпадало на его долю из-за подстав. Попадался всегда так просто. Даже зная, что угодит в ловушку, Шизуо всегда упрямо шёл вперёд.

И вот преграды не стало. Почему же он чувствовал внутри себя… пустоту? Сердце защемило.

— Паршиво, — прошептал Хейваджима, комментируя то ли своё состояние, то ли случившееся.

Несколько дней мужчина провёл сам не свой, словно был где-то в ином, одному только ему видимом мире. Том периодически выводил его из прострации, но через короткое время Шизуо вновь впадал в транс. В конце концов Хейваджиму привёл в чувства Саймон, усадив перед этим за стол.