Жнец

Тогда я натравлю на них полицию, верну свой товар, продам его и смогу заплатить вам за работу… скажем, пять тысяч рублей. Это больше чем в два раза, чем вы бы с меня получили, а делать-то, по сути, ничего и не придется.

— А что они у тебя купили?

В корень зрит, хвостатая мелочь! Проведение сделки в районе Гидростроя — это даже не пахнет, это воняет чем-то очень противозаконным. Наркотиками, например. Что еще тут можно толкать, на этих богом забытых улицах?

Я не дилер. Я не толкал наркоту, но внимание полиции мне ни к чему.

Я, естественно, не собирался жаловаться копам, а намеревался обратиться к не менее эффективным товарищам. Которые за небольшой процент от продажи вернули бы мне мою вещь. Это лучше, чем остаться совсем на бобах.

Хорошие мысли приходят слишком поздно. Пожалев двадцати процентов за посредничество немертвых, я лишился всех ста. Я и сейчас мог обратиться к ним, но что мог им сказать? Меня кинули оборотни? Какие оборотни? Их только в этом районе живет больше трех сотен стай, а в каждой особей по двадцать-тридцать.

Но, если я дам смотрящим слепок запаха, который сделает крысолюд — этого будет достаточно.

— Очень дорогую вещь. — отрезал я, не желая озвучивать крысюку конкретики. — По рукам?

— Десять тысяч!

— Совесть имей! Тут работы на полчаса!

— А моральный ущерб?

— Я всего лишь неверно оценил пол!

— Это оскорбительно!

— Шесть!

— Восемь! Шесть за работу и две — за моральный ущерб.

— Любая стая сделает это за две!

— Ну побегай по Гидрострою, человек! Поищи другие стаи!

— Семь!

— По рукам!

Стоило нам закончить торг, как крысюк убежал к своим подручным, быстро организовал их в охотничьи партии, а сам пристроился ко мне и стал нравоучительно вещать.

— Если ведешь дела в этом районе, надо обращаться за посредничеством к немертвым. Так тут заведено. Иначе тебя обманут. Тем более — оборотни. Все думают, что они такие правильные, живут по чести. Но забывают, что обмануть человека — не стыдно. Нет урона чести. А знаешь почему? Вы слабые. Разобщенные.

Непонятно, как вы стали доминирующим видом на своей планете?

— Перегибаешь. — заметил я с укоризной. — Вы тут в гостях, а я дома.

— Мы тоже тут дома, человек. Уже дома — и тебе с этим придется смириться. Хвала вашему вожаку, наш народ, и другие пришлые, никогда не забудут его великодушного решения. Мы будем вечно благодарны ему.

И тут он был прав, этот наглый вымогатель. Это теперь и их дом тоже.

На самом деле, никто доподлинно не знает, как это случилось.