Что если

Он мог бы отправиться в Транзию легально — запросить необходимые визы (по настоящим или фальшивым документам — все равно), купить билет на самолет, докатить до горы Вандагор рейсовым автобусом, миновав с десяток веселых, украшенных к Рождеству разноцветными огоньками городков, пить глинтвейн на станциях во время остановок, выслушивать бесконечные человеческие истории о жизни. Иногда он так и делал. Но не в этот раз.

— Будешь играть в перелетную птицу? — съязвила Бриар, провожая его. — Или в стратегическую ядерную боеголовку?

Он ей не ответил, но боеголовка была ближе к истине. Он не собирался пить глинтвейн с людьми, которых, возможно, придется убивать. И знать об их жизнях тоже не хотел ничего. Он хотел ледяного неба, облаков вокруг и бездонного океана внизу. Стремительного полета в одиночестве, когда ничто не отвлекает, не раздражает дополнительно и не пытается, узнав известного суперзлодея, сделать с тобой селфи, пусть и украдкой.

Гора встретила его снежной шапкой и скользкой грязью, покрывавшей спуск. В этой части Европы декабрь чаще был дождливым и туманным, чем снежным. Жители Транзии могли только мечтать о лыжных курортах на этих четырех живописных хребтах, снег тут надолго не залеживался. Эрик завис над камнями. Он всегда без труда определял нужное место, несмотря на почти полное отсутствие ориентиров и вечно цепляющиеся за горные склоны клочки тумана. Он мог бы найти надгробный камень Магды даже с закрытыми глазами, он всегда мог найти ее взглядом при жизни, в лагере, в толпе одинаково одетых, одинаково тощих и стриженных налысо узниц. Он чувствовал ее, железо в ее крови, ионы металлов в ее плоти, костях, только ей присущий привкус. В жизни и после смерти. Хотя здесь, на горе Вандагор, ощущать его было непросто. Гора делала Эрика слепым. Там, внизу, у подножия хребта, располагались залежи меди и урана. Здесь, у вершины Эрик их почти не чувствовал. Как не чувствовал и скрытых в склонах остатков цитадели Высшего Эволюционера. Возможно, Магда искала убежища именно здесь, потому что знала о том, что проклятая гора ослепит его, — цыгане знают многое.

Он все равно нашел её, хоть и поздно.

А теперь не мог.

Он не знал, куда идти. Впервые за много лет он растерянно смотрел на поросшие чахлыми деревцами камни и гадал, куда же двигаться дальше. Может быть, во время аварии на руднике случился обвал и здесь?

Проблуждав кругами довольно долго, он всё-таки обнаружил могильный камень с именем Магды. И ее могилу, пустую.