Мемуары фамильяра Вассилини

Однако доза порция Адонисова вепря рассчитывается исключительно в зависимости от веса фамильяра и его чувствительности к ингредиентам в составе Зелья! А Эмма Вальдемаровна еще тогда не представляла жизни без сосисок из стопроцентной адонятины…»

Эмма как раз принимала стаканчик из рук пухленькой баристы, когда та вдруг ойкнула и мгновенно побледнела. Девушка почувствовала, как несколько иголок кольнули плечо. Эмма обернулась, чтобы сделать замечание, и тут же обомлела. Перед ней зависнув в воздухе, левитировал Кот-с-крыши, раздутый до невероятных размеров.

Во рту у него угукал еще живой растрепанный голубь.

Эмма оперативно нацепила улыбку сумасшедшей:

-О, какой шарик! На кота моего похож! Я возьму его!

Эмма бросила баристе гораздо больше купюр, чем нужно, подхватила кота за хвост и выбежала с ним на улицу. Свернули в первом попавшемся переулке.

–Ты что творишь? – Зашипела она, пригвоздив кота к стене. – А ну, отпусти его!

Ведьма засунула палец коту между челюстей и выдрала голубя другой рукой.

Опьяненный свободой, он скрылся над крышей. Кот недовольно смотрел на нее, не мигая.

Да, незаконно левитирующий в городе кот тянет на серьезное нарушение. Если разнюхают, что она имела к нему отношение – несдобровать. Пришлось пораскинуть мозгами. Идти с ним, как с аксессуаром – глупо. На улице полно комиссаров в штатском. Если ее поймают с незарегистрированным фамильяром – она окажется по ту сторону обвинения, и служба в ФСБ пойдет коту под хвост...

Кот подпрыгивал в ее руках. Зверь принюхался и принялся тереться мордой о ее ладошку.

С другой стороны, кот мог бы быть ей полезен. Кабинет Распорядителя конкурса был как раз на последнем этаже, под самой крышей. Результаты хранятся именно там… И если бы у кого-то была возможность попасть в кабинет минуя лестницы и секретарей…

«Благо, сроки давности для заведения дела давно прошли, и мое признание не принесет вреда ни мне, ни Эмме. Тем более, что мы оказались против своей воли вовлечены в первое совместное приключение…»

На триста тридцать третьем этаже в семьсот семьдесят седьмом кабинете было широкое окно с видом на заведённый весенней эйфорией Город.

Напротив него застыл в раздумье молодой человек. Его мысли занимал один вопрос: кто, кто поступит в этом году в службу?

На столе лежал список с печатью, где было упомянуто пятеро выпускников Академии. Галочки стояли напротив двух фамилий.

Вурфеллион Гиппериози, 26 лет

Военная выдержка и абсолютное следование дисциплине.