Конторщица-2

Конторщица-2

Фонд А.

Попаданка во времена брежневского застоя месяц спустя. Лидия Горшкова адаптировалась к производственной жизни депо «Монорельс», заполучила первые активы и даже набросала стратегию личного развития. Так, может, пора бы уже разобраться с ячейкой общества и переходить к строительству коммунизма? А тут еще и Олимпиада.

Фонд А.

Конторщица-2

Из-за чего все и началось…

Я глянула по сторонам, не видит ли кто, и перепрыгнула черную жирную лужу, правда едва не уронив папку с актами. Как хорошо, что я послушалась Римму Марковну и приобрела обычные туфли фабрики «Скороход». С виду фу, зато не жалко. Тем более ремонтный цех находился в самом конце депо, пока дойдешь – сто раз в мазут вляпаешься.

Иваныча я нашла быстро, помахала ему листком, дождалась, пока он вытер руки куском ветоши, и ткнула, куда ставить подпись, – огромный агрегат издавал такой лязг, что не было слышно почти ничего. Теперь осталось найти Севу и мой цеховой вояж на сегодня окончен.

В коридоре конторы, возле бухгалтерии, притормозила – на стенде вывесили свежий номер нашей газеты. На последней странице заметка о шампунях для волос была сокращена на два предложения, зато хоть фото улыбающейся модели с густой копной локонов вставили, как я и советовала. Я вчиталась в свой текст – ну, ничего страшного, убрали лишь названия шампуней, а так вроде все осталось без изменений…

От чтения меня отвлек Василий Егоров: я не расписалась в журнале по охране труда, и он напоминал мне уже второй раз. Но я опять отмахнулась – было некогда, да и устала я что-то – легла спать в три ночи, ведь сейчас активно готовлюсь поступать в институт, приходится историю учить заново, в духе настоящего времени, вспоминать математику, да и в русском языке за сорок лет кое-что изменилось. Поэтому днем работаю, а по вечерам штудирую учебники, и это «по вечерам» частенько растягивается за полночь.

Глянула на часы и побежала наверх. Возле кабинета с номером 21 витало облачко импортных духов «Опиум», резко диссонируя с впитавшимися в мою одежду запахами жженой резины и едкой гари. За стеной разговаривали. По голосам, вроде Иван Аркадьевич и Аллочка.

Я улыбнулась и вошла в кабинет – запах «Опиума» усилился.