Лавка артефактов

Так пахла магия, которую он творил в этой комнате. Лицо его было изукрашено рунами, как и полагалось. От изнеможения и растраты магических сил на преодоление такого огромного расстояния у Карлини из носа пошла кровь. Он услышал, как Ниурин вскочила с кровати в соседней комнате и помчалась помогать гостям побыстрее задернуть шторы.

Карлини глубоко вздохнул, произнес последние слова заклинания и открыл глаза. Свет ярких морфийских рун постепенно затухал, что свидетельствовало о правильном завершении заклятья.

- Карлини, ты где? Уснул, что ли? - послышался крик из бара.

Любезный хозяин тут же вскочил. Надевая на ходу фартук, он прошел через кухню, спотыкаясь о непомытые с вечера кастрюли. Карлини остановился у большого зеркала и быстро смыл с лица алые руны, которые уже начали стекать по лицу к подбородку. Парень улыбнулся сам себе и вышел через звенящие занавески к барной стойке.

- Утречка, Хэлли! – поприветствовал Карлини женщину за барной стойкой. – Тебе как всегда, имбирный латте с двойной порцией взбитых сливок?

- Да, пожалуйста, будь добр, – ответила она и сильнее закуталась в свой халат.

- Хорошо Вам спалось? – спросил Карлини, перемалывая кофейные зерна.

- Все бы ничего, если бы не дети и этот проклятый свет, – пробормотала она и оскалилась на последнее не задернутое шторами окно, демонстрируя острые клыки.

На это Карлини мог только улыбнуться и извиниться, ведь ему нужно было быть в Рантродоне и забрать еще нескольких гостей.

Из зала раздался грохот. Ниурин упала со стула в попытках задернуть штору, которая, по-видимому, застряла из-за украшений.

- Извините, - Карлини бросил ручку зернодавилки и бросился к своей помощнице.

- Нормально, нормально, Карлини. – сказала она и попыталась встать, но не смогла.

Ранние гости наблюдали за этим действом и искренне жалели девушку.

- Ниурин, где болит? – спросил Карлини, осматривая ее ногу.

Как оказалось, Ниурин неудачно приземлилась и сломала себе лодыжку. Карлини кое-что помнил из своей лекарской практики, мог облегчить боль и частично заживить кости, но теперь о работе девушки не могло идти и речи.

Карлини бережно усадил ее у камина и зашторил оставшиеся просветы.

- Карлини! Мне уже не больно! Я могу работать! – говорила Ниурин, пытаясь встать и помочь.

- Ты же не хочешь, чтобы кость снова разошлась, дружочек? – спросил Карлини, улыбаясь, и, дождавшись отрицательного ответа, добавил, – Вот и я не хочу.