Обращенное время

- Брат, ты плохо себя чувствуешь?

- Не твое дело, дура! - рявкнул он и рухнул на ближайший стул.

Пару секунд он тупо смотрел на стоящую перед ним чашку с рисом, потом его лицо стало приобретать легкий салатовый оттенок. Сакура не решалась что-либо сказать, боясь навлечь на себя еще больше оскорблений, а то и побои.

Никакого интереса к еде Синдзи не проявил, только вяло поковырял палочками рис. Сакура помалкивала и принялась за ужин, стараясь не встречаться с братом взглядом. Причину его кислого вида она не знала, да и знать ей этого не хотелось.

Потому что в глубине души всегда его ненавидела, с первой же секунды своего появления в этом доме.

Сакура вздрогнула. Такие мысли стали беспокоить ее последнее время, но она старательно гнала их прочь. Нельзя, нельзя идти против дедушки. А дедушка запретил перечить брату. Поэтому как бы плохо брат не вел себя с ней, она не должна делать или говорить что-то поперек, потому что это будет значить, что она пошла против дедушки.

А те, кто идут против дедушки, заканчивают все одинаково. До самой смерти она не забудет, как тело дяди Карии на ее глазах было съедено червями.

Вдруг она почувствовала на себе взгляд. Подняв голову, она увидела, что Синдзи буравит ее полными злости глазами. Нет, не только злости. Отвращение, отчаяние, страх, боль - всего не перечислить. По спине Сакуры побежали мурашки.

- Делаешь мне одолжение, да? - тихо спросил Синдзи.

- Брат, я не понимаю о чем ты.

- Этот ужин.

.. специально сделала печенье с имбирем. Интересуешься моими делами с таким видом, будто тебя это волнует...

Синдзи вскочил из-за стола.

- Не смей делать мне одолжение только потому, что тебя выбрали наследником! - проорал он. - Это я должен был быть на твоем месте! Ты просто фальшивка! Подделка!

Синдзи с размаху швырнул палочки о стол и выбежал прочь. Сакура поглядела ему в след... и вернулась к еде. В конце концов, дедушка не приказывал за ним следить.

* * *

Захлопнув за собой дверь на замок, Синдзи затравленным взглядом оглядел фамильную библиотеку своей семьи. Темное даже в солнечные дни, наглухо зашторенное помещение представляло собой почти пустую обширную комнату с единственным читальным столом посередине. И сплошными стеллажами книг вместо стен. Сотни и сотни фолиантов, гримуаров и томов теснились на этих стеллажах, бережно храня знания, накопленные семьей Мато на протяжении столетий.