Кофе с видом на мечту

Катя стояла, опершись на раму открытой створки остекления, и смотрела, как парень сначала приближается к её дому (и паучье-длинные ноги в чёрных джинсах как будто укорачиваются, прячутся под толстеньким облачком голубой куртки), а потом удаляется, проходя диагональной тропинкой к своему дальнему подъезду углового дома. "Это так странно, - подумала Катя. - Сверху всё выглядит странно".

Какао остыл. Катя решила, что допивать последние глотки просто не стоит, и вернулась в душноватое тепло комнаты.

И вот теперь, вечером понедельника, она шла вверх по Большому Спасоглинищевскому переулку в сторону Маросейки. День в целом прошёл нормально, начальство было в хорошем настроении, работа шла спокойно и никто ни на кого не наорал (и даже не обшипел в спину, что ещё удивительнее). Но, как обычно после болезни, усталость сначала почти не ощущалась, а потом вдруг легла сверху как большое душное одеяло, обволокла плечи, сжала затылок. Катя медленно ступала по мокрой мостовой, правая рука зябла на ручке зонта, а спину оттягивал рюкзак с ноутбуком. Станция метро казалась как никогда недосягаемой (это ощущение посещало Катю пару раз в месяц, но обычно это было скорее такое внутреннее преувеличение).

Подъем становился всё круче. Катя не заметила, как стала дышать ртом, немного пыхтя и иногда отдуваясь. Плитка под ногами была скользкой от воды, и приходилось ступать осторожно и не спеша. Девушка прислонилась виском к металлической ручке зонтика и смотрела на носки своих ботинок, которые по очереди выныривали из-под нижнего волана юбки. Раз-два, раз-два. Пых, ффух...

Как она ни замедлялась, в какой-то момент дыхание совсем сбилось. Катя встала, глубоко вздохнула и медленно выпустила воздух. Перед лицом в вечерних сумерках зазолотился в свете фонаря пар от её выдоха: похолодало. Стало ужасно, до слёз, обидно, что дом так далеко, что так высоко ещё нужно подниматься, а потом шлёпать по людной Маросейке до метро...

Справа от неё вдруг открылась какая-то дверь, шумно вывалилась парочка сцепившихся локтями, смеющихся, чуть нетвёрдо держащихся на ногах людей, которые едва не снесли Катю с места. Правду сказать, только немного сдвинули и чуть не выбили из руки зонтик - это были очень юные студенты, которые оба, наверное, весили столько же, сколько она одна.

Схватившись за неё, они почти хором заорали "Извините!", и она тут же ужасно смутилась, потому что, конечно, это она была виновата, что встала прямо напротив двери...

Но они уже не слушали.