Медь

– Будто бы между делом достает на бархатной подкладке ожерелье с аметистами. Подносит к лампе, показывает.

Глубокие фиалковые камни блестят в вихре черного бисера. Посверкивают таинственно палочки дымчатого стекляруса.

Надо бы отдать должное Мастеру – восхититься, в нужных словах высказать положенные комплименты ее искусству. Однако работа великолепна настолько, что подавляет. Наконец, бормочу сбивчивые похвалы, не отводя взгляда от фиолетово-черного ожерелья. Хочется прикоснуться, а вместе с тем – боязно.

= Знаешь, почему боязно? Присмотрись внимательнее.

- Красиво, очень красиво... В жизни подобного не видел.

= Да не так ты смотришь! Надо как бы украдкой. Краем глаза. Волшебство не выносит, когда в упор на него таращатся.

В самом деле: над ожерельем висит серая дымка. Едва заметное призрачное марево. Колеблется, но не от сквозняка в торговом центре. Само. Что за странный рок пробрался в судьбу украшения?

Смотрю теперь на Мастера, но все еще вижу, как шевелится дымка:

- Это сколько же дней вам понадобилось? Потрясающая работа!

- Спасибо. – Польщенная, доверительно кивает. – Я ночами шью. Чай заварю, свет настрою, и пошло-пошло. Думаешь там о чем-нибудь своем, а руки делают. В этот раз мужа покойного вспоминала. Всплакнула даже: мы с ним и поступали вместе, и детей растили. И когда из России сюда, в Новопавловку переехали, дом вместе строили. Но потом заболел он…

- Очень жаль.

= Боязно было ожерелье трогать? Правильно. Вот и не трогай.

- Великолепная все-таки работа.

- Да, для выхода в театр, например. Под вечернее платье.

Получив коробочки, на всякий случай оглядываю их мельком, а заодно и все остальные в павильоне картины, полотна – нет, нигде больше дымки не видно. Значит, тоска зашита только в ожерелье.

Выхожу из торгового центра растерянный. Всю дорогу смотрю под ноги.

= Как такой Мастер может не знать, что создает артефакты?!

- Она не училась магии. Она не специально.

= Ну-ну. Скажи это тем, кто наденет ожерелье.

Глубоко за полночь шуршу пакетом в комнате. Вынимаю купленный моток, распутываю. Избавленная от изоляции и свитая в бухту медная жила обольстительно поблескивает рыжим локоном.

Медь чувственная. Она видится мне женщиной в самом расцвете сил. Вот стоит в платье среди пышного осеннего сада. Рдеет кисточка калины в густых волосах. Медь улыбчивая, мягкая. Одно только стоит помнить: она слишком подвержена переменам настроения.