Грин-Хелл. История одной странной тюрьмы

Грин-Хелл. История одной странной тюрьмы

Кирилл Илюхин

Грин-Хелл. История одной странной тюрьмы

1. Труд освобождает

Авраамова дыра, Грин-Хелл, Серый застенок, Пустота, Проклятая точка. У этого места, где я отбывал не лучшее время своей жизни, было множество названий. Впрочем, официальным оставалось лишь одно, нарисованное красивыми буквами на табличке в двух милях от здания: «25-47, Государственная тюрьма Грин-Холл. Посылки и передачи не принимаются».

Но что бы там ни писали в официальных бумажках, у местных были слова покрепче, куда ярче передающие смысл этого места. Приятным заведением тюрьма Грин-Холл никогда не была, причём когда еще даже не была исправительным учреждением.

Архитектор здания создавал ее не для того, чтобы люди не смогли сбежать из этого серого застенка, а для того, чтобы они не могли проникнуть внутрь. Этого безумца звали Авраам Гринштейн, и его история наглядно передает его странный замысел. Постараюсь пересказать вам то, что знаю. Я в каком-то смысле тоже являюсь важной частью тюремной судьбы.

Вернемся назад и познакомимся с Авраамом. Он родился в начале XX века в Германии в семье очень бедных евреев. Как и положено бедняку, он начал с уличных краж и впоследствии добрался до почетного статуса домушника.

Мальчишке было 17 лет, когда он сел в тюрьму в первый раз. Но просидел недолго, и уже на восемнадцатый год продолжил заниматься любимым делом: сначала в Дании, а потом во Франции. К 25-ти он разменял семь тюрем и более сорока мест жительства. Ну а количество преступлений, связанных со вскрытием квартир и сейфов, не поддавалось исчислению в отделах правопорядка.

Однако судьба очень зло разыграла успешного беглеца. В 1940-м году Авраам оказался во французском городе Монтуар, где попал в руки армии вермахта.

Ему в некотором смысле повезло. Его не расстреляли, ведь решили, что он пригодится делу фюрера. Авраама перераспределили в трудовую тюрьму под маленькой польской деревенькой Бжезинка, приветственная надпись на входе в которую вошла в историю как самая паршивая ирония, придуманная человечеством. «ТРУД ОСВОБОЖДАЕТ» — очень смешно. Но никто не смеялся.

Что до самой тюрьмы, то самое близкое слово, которым можно было описать это место — «Ужасное». Любой его синоним даже близко не передаст сути, хоть и будет близок к изначальному значению. Местные охранники не знали слов «спасибо» и «пожалуйста», «здравствуйте» и «просим пройти обедать», зато больно били и метко стреляли.