Комплекс Бога

А если мы объединим силы… представляешь?!

От восторга речь утратила плавность. Фантазёр спустился на грешную землю, к своему потенциальному напарнику. Заговорил жарко, заманчиво:

– Я с детства изучал, как структура работает. Одно дело – хотелками раскидываться, другое – толпой руководить. Умный, думай сам – какие перспективы!

Михаил думал.

– Боишься, хозяева бала за нами придут? – искушал Леонард. – Даже если они есть, на кой тогда одарили и без подсказок в мир отпустили?

Михаил всё думал.

О том, как одарённый за столько лет свои возможности использовал. В какую форму излил, хотя бы на маленьком клочке земли. Анализировал, что сделал сам, с недавних пор обнаружив в себе столь полезную черту? Мнил сумасшедшим, строил воздушные замки. В смелых фантазиях перекраивал Вселенную, лёжа на диване. За кого в действительности беспокоился, так за одного себя... и за единственного сына, конечно.

– А если откажусь?

Предводитель секты вопросительно склонил голову. Кивнуть для пущего эффекта адвокату мешала чужая рука на затылке.

– Если откажусь? Ты слабее меня.

Человечность стремительно утекала из глаз Леонарда. Он вперил руки в колени.

– Дров наломаешь.

– Уж разберусь. Без клоуна в рясе.

Михаилу померещилось, будто на него, в самом деле, зрит воплощение зла. Оно прикусило губу. Полёт фантазии отражался блеском на дне чёрных зрачков. Леонард понизил голос:

– Клоун?.. Не. Смешнее того, что ты «Бог», уже не будет. У меня там деревянный крест в сарае, видел? Проверим? Гвозди, молоток отыщем.

Мои ребята оценят!

Пленник, оставаясь внешне непоколебимым, не удержал дрожь лицевых мышц. Хозяин всё распалялся:

– Давай! Ещё в себе таланты откроешь. Может, в самом деле, настоящий Ты?

Оставалось лишь уповать, что соседи могли ненароком увидеть, как его волокут через задний двор. Участок перегорожен высоким кирпичным забором. Если за столько лет граждане не заметили под носом секту, или предпочли не ввязываться в чужие проблемы, уповать тут не на что.

Сарай – упрощённая копия зала собраний. Больше свободного места, меньше декора, без мебели, а настроение то же. Обещанный крест возвышался в самом центре, но жертву примотали к стулу у стены. Радости не было. Леонард попросил своих, как он обозвал, «детей», удалиться, а сам принялся копаться в кладовке. Прикусив язык, чтоб хоть немного успокоиться, Михаил прислушивался к грохоту металла и бряканью цепей.