Эпоха зверобогов

— Эй-эй, закончилось уже? Чего-то быстро больно! — озвучил один из пацанов разочарование нехваткой зрелищности. Идиот, одним словом.

За дурость немедленно удостоился гневного взора от Шаниа, той ушастой одноклассницы из свиты Сингулярности.

— Помолчал бы, Кояма-кун! Ты хотел, может быть, чтобы кайдзю в город ворвался? Или даже ранил Суэмицу-сама? — довесила она внешнее неудовольствие словами.

О как, случайные жертвы среди населения волнуют её меньше, чем царапинка на шкурке обожаемого идола. Ладно, можно понять, для ей подобных эдакого рода отношение — норма распространённая.

— Э-э, нет, конечно, нет, староста, и в мыслях не было! — с испугом выставил перед собою ладони проштрафившийся болтун.

Ну, ни фига себе, лисичка — целая староста, а не просто здесь для мебели? Она что, гений непризнанный? Третью волну возвышения принято отсчитывать около двух с половиной лет назад, вот самый ранний возможный срок, когда Шаниа могла теоретически покинуть владения Сингулярности и начать знакомиться с внешним миром.

До того её родина была полностью изолирована! Отбросим культурный шок, адаптацию и прочую канитель, подавляющее большинство аборигенов из угодий выживают посреди кишащих агрессивной фауной руин древних цивилизаций малочисленными общинами на уровне развития бронзового века в лучшем случае. А эта милая девочка с косичками умудряется занимать положение старосты во втором классе японской старшей школы. Да её родня небось по сей день банально японский язык в достаточном объёме не осилила!

Но раз так, то, скорее всего, Шаниа — жрица.

Предположительно верховная. Иных объяснений у меня нет, исключительно ядрёное жреческое мумбо-юмбо, оно ту ещё феерическую дичь допускает, аж голова кругом идёт.

— Хорошо, класс, отвлеклись немного и хватит, — прорезался-таки Хигума-сэнсэй, чем остановил нарастающую болтовню подопечных. — До звонка целых десять минут, и мы успеваем обсудить анкеты про профориентации…

Да тьфу ты! Учиться толком не начал, а уже дрючат этой туфтой, спасу от них нет.

Глава 2

Заслышав наконец-то приближающийся рокот вертолётных лопастей, громадная кицунэ прекратила в раздражении помахивать хвостами. Томительное ожидание окончилось, вскоре над образовавшейся после сражения проплешиной пологого склона дюжиной нарезали круги винтокрылые орудия войны. Четвёрка самых массивных из них, каждый с двумя несущими винтами, особо отличались бронированными контейнерами, закреплёнными в углублении под брюхом.