Сорокопут

В недрах квартиры вдруг заговорили, что-то упало, кто-то хихикнул, зашуршал замок, и в дверях, оборачивая плечи светлым плащом, появилась рослая блондинка.

– О, привет, – удивилась она. – Там дождь идёт?

– Мы в Виртаранте – конечно, идёт, – сипло пробормотал мальчик, не отрывая глаз от её длинных серебряных ногтей.

– А ты шутник! – одобрительно заметила блондинка и канула в темноту лестницы.

Отец взял его сумку и запустил в дом. Лампочка горела в полнакала, освещая сваленные в передней коробки и пару сапог, белые стены, стол с горелкой на кухне. Всё нутро крошечной спальни занимал матрас на полу.

– А дивана нет? – спросил Юго и тут же пожалел об этом.

– Его здесь разве что к потолку можно привинтить. Поспишь со мной.

– Только не на том матрасе. Кто эта серебристая особь?

– Хм… Откуда мне знать! – пожал плечами отец и поставил чайник на горелку.

Юго придвинул к столу деревянный ящик и присел, глядя, как он закуривает.

– Пап, ты переехал месяц назад. Хоть бы коробки разобрал…

– Так, дружок, слушай-ка. Я в баре пашу с утра до утра, а пособие твоё больше не платят.

– А его до сих пор платили?..

– Ну я же не дурак заявлять, что ты трудоустроен. Я от этого перестал быть отцом-одиночкой, что ли? А портные талонами не берут.

Юго стало смешно. У отца и талонов-то никогда не водилось. Уличным музыкантам, детским нянькам, танцорам-такси и прочим нелегалам они не полагались.

– А почему не взять готовые вещи…

– Вроде той дряни, что на тебе? – Отец сверкнул глазами, как будто только и ждал возражений. Юго сокрушённо вздохнул, снова жалея о своей болтливости. – В твоём комбинезоне поместится ещё один мальчик. А это… – Отец поморщился и кивнул куда-то под стол. Юго поджал ноги. Речь, несомненно, шла о подвёрнутых штанинах. – А рубашка?

Юго в недоумении поглядел на себя в оконное стекло. Чёлка, которую полагалось зачёсывать набок, стояла дыбом, уши торчали, и весь вид молодого человека на фоне пасмурного утра был какой-то ошеломлённый, но рубашка была в порядке. Он бессмысленно поправил ладно стоящий воротничок.

– Что это за грязный цвет?

– Немаркий, – с вызовом сказал Юго.

Отец снял с огня свистнувший чайник и залил кипятком какие-то травы.

– Боишься испачкать рубашку – носи чёрную.

– Ты и правда думаешь, что можно прийти на склад и полдня перебирать шмотки? – взорвался мальчик. – Ты ничего не знаешь о том, как мы живём, ничего! Ты придонная рыба, не видящая света дня и…

– Не маши руками возле горячего.