Алигьера: Гримм

Во все остальные дни на дорогах можно увидеть лишь паровые грузовики либо гужевой транспорт.

А лошади пусть и не потребляют электричество, но имеют вредную привычку срать где не следует.

Для того, что бы исправить столь плачевную ситуацию с загрязнением города, администрация была вынуждена создать специальную службу уборщиков.

Обитатели Термитника, как минимум, подозревают, что оная существует.

Между Паноптикумом и Термитником, по обе стороны Дита, раскинулся Данвич.

Не самый лучший из районов, но далеко не самый худший. По меньшей мере, за чистотой дорог тут следили серьезно. Да и криминогенная обстановка была значительно ниже, чем в Термитнике.

На границе Данвича и Паноптикума, по улице Иннсмута - 13, расположен двухэтажный (не считая чердака с круглым окном) дом с крышей покрытой зеленой черепицей.

Когда-то давно, на этом доме красовалась вывеска: Юридическая контора «Гримм и сыновья».

После она сменилась на другую: «Юридическая контора братьев Гримм».

А спустя еще некоторое время вывеску сняли и долгое время дом был заброшен.

Среди местных жителей ходили самые разные слухи о произошедших событиях и все они так или иначе связаны с НИМ.

Тем, кого пять лет назад именовали Потрошителем...

Впрочем, кому сейчас интересны дела дней минувших?

Прошло чуть более двух лет как Калеб Гримм вернулся в родной город, но новую вывеску он так и не повесил.

Как обычно, мистер Гримм проснулся под свист механического соловья.

Эти настенные часы с маятником и своеобразным будильником висели рядом с его кроватью и Калеб искренне ненавидел эту «свистящую птичку» по утрам.

Когда-то давным давно, когда Вильям еще был жив, Калеб никак не мог понять — как можно спать когда солнце уже встало? Так ведь, всю жизнь проспать можно!

Сейчас же, он готов был пролежать в кровати до самого захода солнца. Но кто же ему даст?

«Я точно помню, что не ставил будильник». - подумал Калеб с трудом открыв глаза. - «Видимо, мисс Дойл его завела, опять».

Собравшись с духом, мистер Гримм поднялся с постели и сделав пару шагов, оказался прямо перед зеркалом из которого на него смотрел молодой (годов двадцати пяти — двадцати семи на вид) мужчина в самом расцвете сил.

Карие глаза, красивое лицо, короткая борода эспаньолка с округлой окантовкой на подбородке придающая ему аристократичность и длинные, совсем не по моде, черные волосы до плеч которые следует привести в порядок после сна.

Тренированное тело портили лишь шрамы.

Один с левой стороны немного ниже ребер. Второй на животе.