Ангелы в городе

Что ж, тем лучше для тех, кто сегодня не проспит свое настоящее.

Дэн допил кофе предельно спокойно, расплатился, поблагодарил Огюста и вышел в рассвет.

Настоящее... Свое...

Серебристый хрустальный туман обволакивал чистый, словно игрушечный город. Яркость красок, буйство цветов — все это исчезнет буквально через несколько часов. Такую настоящую правду можно увидеть только в одно время — ранним утром после дождя. Все исчезает. Все покрывается слоем пыли, прав Огюст, знал бы только, настолько он прав.

Сколько таких разговоров случалось у Дэна за день! Только такие люди и вселяли в него надежду, что все когда-нибудь изменится.

Когда-нибудь человечество станет свободным от этой пыли.

Он отправился бродить дальше. Слишком тонкие шарф и перчатки совершенно не грели, приходилось кутаться в пальто, а ноги промокли насквозь. Дэн находил это забавным. Вот она — цена за правду. Как всегда, необычайно высока.

В раздумьях о природе пыли, обволакивающей людские города и умы, Дэн дошел до Ситэ.

Переходя через мост, он остановился, замерев от красоты зрелища — восход чистого, умытого солнца над Сеной. Волны ее озарялись розовато-алым, прозрачная, чистая река несла с собой надежду и радость нового утра. Легкие волны бежали, играя с утренним ветерком, мосты раскинулись, нежась в первых лучах света. Свинцовое небо ясно показывало: скоро снова будет дождь, но эта небольшая передышка была дарована городу не зря.

Мимо Дэна, смеясь, прошла молодая парочка. Она несла в руках мокрый зонт, а он тащил на плече тяжеленную арфу.

Оба искренне, по-настоящему улыбались друг другу.

Дэн охнул от неожиданности.

Арфист оглянулся и подмигнул ему.

— Бывает же... — улыбнулся Дэн, обращаясь к беспечно бегущей Сене. И пошел дальше.

Золотые ворота легко пропустили его в неприступную Сен-Шапель. Когда нет толп туристов, строгих охранников, металлоискателя и нужды от кого-то скрываться, любой путь становится прямым и коротким. Особенно когда точно знаешь, куда и зачем идешь.

Дэн не отказал себе в удовольствии побродить в окрестностях церкви, полюбоваться изысканной лепниной и ажурным витым шпилем, устремленным в небеса.

После дождя церковь была невероятно-белой.

Дэн направился к выходу. У решетки, под водостоками, он замер, и, не оглядываясь, попросил:

— Хватит уже. Пожалуйста. Давай закончим с этим.

И замер обреченно.

Бронзовая статуя ангела склонила голову.

— Я не могу, — мелодично отозвалась она. — Я привязан и заперт.