В один из будущих вторников

Длинноногие, нескладные и милые, словно только что оперившиеся фламинго, они стайками спешили куда-то по своим очень важным девчоночьим делам, а ветер щекотал их, и смех, такой заразительный, ярким колокольчиком звенел повсюду, проливался серебряным дождём, питая давно ждущую чуда землю. Потом люди стали собираться вечерами на площади, чтобы просто потанцевать. Загорались разноцветные фонарики, откуда ни возьмись появившиеся повсеместно. Тут и там висели они на деревьях и горели яркими задорными огоньками, обещающими исполнение заветной мечты, а люди вальсировали под фонариками под тихую, едва слышную музыку.

Мы с ветром немного подумали и решили перепутать в городе все мосты. Теперь утром, выйдя за свежими булочками к завтраку, можно ступить на какой-нибудь мост и внезапно оказаться на крыше городской ратуши с чашкой горячего капучино в руке, а то и вовсе попасть на вечеринку кикимор в соседнем лесу. Никогда не знаешь, что тебя ждёт, делая первый шаг на любой из наших мостов, но никто не жалуется. Перемены всегда к лучшему, даже если это всего лишь перемена планов на ближайшие полчаса.

Вскоре люди в нашем городе перестали стареть. То есть как перестали, вроде бы они внешне и менялись, зато внутри оставались совсем юными. Вели себя так, словно смерти нет, а если и есть, то где-то далеко, не в нашем городе. Фрау М., например, занялась серфингом на лесном озере. И даром что ей недавно исполнилось восемьдесят семь. Договорилась с западным ветром, и тот по её просьбе организовал настоящую волну в нашем мелком водоёме. Фрау М. гоняет там каждый день наперегонки с подростками и громко ругает неуклюжих лягушек, что попадаются ей на пути. Лягушки уже приходили ко мне жаловаться. Пришлось установить чёткое расписание. Отличное, кстати, получилось расписание, жаль, что его всё равно никто не читает — лягушки не умеют, а Фрау М. просто игнорирует, ехидно при этом посмеиваясь. Ну ничего, в конце концов, она и с лягушками договорится, я её знаю!

Люди вообще очень быстро научились договариваться: с ветром, солнцем, бродячими котами, растениями в своих садах и друг другом. Оказалось это просто: стоит лишь открыть сердце ветру, проветрить как следует эту ленивую мышцу, позволить ветру очистить самые заветные её уголки от ненужной пыли, тщетности, суеты — и сразу много становится возможным.

Город жил своей собственной жизнью, мы с ветром уже почти не вмешивались. Ну, разве что самую чуточку. Постепенно к нам почти перестали приезжать посторонние.