Светлый

Светлый

Лана Савченко

Светлый

Тем утром мне позвонили с незнакомого номера и сухо сообщили:

— Василий Григорьевич умер. Теперь это дело ваше.

Мне ничего не оставалось, как выйти в промозглое лето и отправиться в управление.

Гремучий трамвайчик, как всегда, не торопился. Он собирал светофоры и сложные перекрестки, притормаживал на крутых поворотах, нырял в пробки. На каждой остановке он замирал, чтобы впустить новых пассажиров, хоть и продолжал дрожать всем телом. Сегодня меня это одновременно бесило и успокаивало. Безразличный тон комиссара словно целую жизнь уложил всего в одну фразу. Окажись я в отделе прямо сейчас, то без раздумий врезал бы по его вечно равнодушному лицу. И я спешил, боясь растерять свою злость. Но чем дольше я трясся в трамвае, прижав лоб к холодному стеклу, тем больше погружался в размышления о предстоящем деле.

В управление я приехал уже совершенно без сил. Прежний пыл угас, и даже к лучшему, что комиссара не оказалось на месте. Меня проводили к рабочему столу у окна, уставленного комнатными цветами. На подоконнике раскинулись огромные белые лилии, создававшие свет даже в пасмурный день. Да, он очень любил растения.

Вещи Василия были собраны в коробку, поверх всего лежал его портрет в простой деревянной рамке. Я видел его на старых снимках, еще черно-белых: в них и то было больше тепла и жизни, чем в этой фотографии. Чопорный вид, плечи, зажатые в строгий пиджак, и безупречно белые манжеты. Узкие губы на самом деле гораздо чаще светились улыбкой, а тесному костюму в жизни он предпочитал васильковую куртку. Этот снимок отражал совершенно чужого человека, словно лишил его души и сути. Но я все равно вынул его из рамки и сунул в карман.

На столе лежала папка с короткой сводкой по делу. Изложенная канцелярским языком история смерти двух людей — мужчины и женщины. Убиты мощным магическим воздействием. И больше ничего: ни имен, ни свидетелей. В коробке я нашел толстую серую тетрадь, которую Василий перетянул резинкой, чтобы не растрепать листы. Я снял ее и просмотрел от корки до корки. Желтые страницы без полей хранили истории прошлых расследований и ни единой пометки по этому делу.

— Здравствуйте, молодой человек! Пришли за вещами Василия Григорьевича? Такая утрата…

Я кивнул подошедшему мужчине. Он тоже в черном костюме-двойке и с абсолютно невыразительным лицом. Именно так должен выглядеть темный следователь — тот, кому достаются самые сложные и жестокие загадки.

— Дело Василия поручили вам?

— Мне дали шанс.