Стеклянное волшебство

Снежинки зашипели на неостывшей жаровне, присыпали остатки торта, затрепетали на растрепавшихся черных волосах. Снег валил крупными хлопьями, это было действительно красиво.

— Вот это — волшебство… — пробормотала Люсинда и выключила свет.

Позже она провожала меня в прихожей. Снежинки растаяли и дрожали в ее волосах россыпью бриллиантов. Я обул ботинки и подумал, что напоследок не мешало бы спросить:

— А почему Люсинда?

— А почему нет?

— Не знаю. Это похоже на имя ведьмы из какой-то сказки.

— «Волшебник Изумрудного Города».

Только ведьму звали Бастинда. Но в чем-то оно, наверное, правда. Только я добрая ведьма.

— Ну да. Волшебство — кофе, снег…

— А тебе хотелось большего?

— Ну… — я неловко засмеялся. — Если говорить о волшебстве…

— В следующий раз приноси вместо торта банку корнишонов, — сказала Люсинда, глядя мне в глаза очень серьезно и насмешливо одновременно. — И я покажу тебе волшебство. Только банка должна быть правильная, вот такая, — она показала ладошками равнобокую трапецию.

— Форма имеет значение, понимаешь?

Я кивнул, хотя ничего не понял.

— Спасибо за вечер. Пока.

— До встречи.

***

Признаться, вечер в лоджии произвел на меня неоднозначное впечатление. Люсинда показалась мне большим ребенком, никак не желающим расстаться с детством. Я никогда не понимал, что с такими делать. С другой стороны, скребло неприятное ощущение, будто на самом деле это я перед ней ребенок, не обладающий неким высшим знанием, какое доступно ей. И в глубине души мне хотелось увидеться еще раз.

Так или иначе, выполняя на следующий день поручения приютившей меня тетки, я вновь оказался у Люськиного дома. Подумал, купил банку корнишонов в ближайшем магазине и отправился испытывать судьбу.

Дверь мне открыла девушка в свободной белой рубахе, заляпанной краской, и тертых джинсах, испятнанных разноцветными кошачьими следами. Я с трудом узнал Люсинду.

Она посмотрела на банку в моих руках.

— Да, именно такая. Проходи.

Так я вновь оказался в лоджии.

Сегодня стены не были завешены, столик и стулья оказались плетеными, а на белом подоконнике появились растения, закрывшие своими вьющимися и ползучими телами половину окна.

Стены на самом деле были нежного сиреневого цвета, их украшали открытки в причудливых рамках.

Люсинда вскрыла принесенную мной банку и быстро нарезала маринованные корнишоны, лук и свежие помидорки-черри в эмалированную миску. Готовый салат она разложила по цветастым пиалкам и протянула одну мне.