Мессир Константин 1: Дом колдуна

Глеб молча повернулся ко мне, весь какой-то растерянный.

- Почему встал? - спросил я.

Не говоря ни слова, он протянул мне свой смартфон. На экране горели два сообщения от его отца - явно отправленные в перерывах между его потугами что-то написать мне. Оба лаконичные - всего на пару слов. Первое:

“Костя с тобой?”

А следом еще одно:

“Дядя умер.”

И все - всего два слова. Большего и не надо - дядя был всего один. В памяти непрошеными образами всплыли жесткие темные волосы, равнодушный взгляд холодных черных глаз и чуть хрипловатый резкий голос.

Ты - жалкое разочарование…

Взаимно.

- Какая трагедия, - сухо заметил я, возвращая другу смартфон.

- Ты точно не расстроен? - осторожно уточнил Глеб.

- Чем? Да я его толком и не знал.

В окошке чата моего смартфона снова мигал значок - дядя Николай опять набирал и опять стирал слова. Хотя мог бы и мне прислать то же самое. Что бы изменилось?

Я отправил сообщение сам.

“Я уже знаю.”

На долю мгновения в чате наступила тишина. А затем пришел ответ - на этот раз слова у него нашлись легко.

“Срочно приезжайте домой. Есть разговор.”

Глеб, молча косившийся на мой экран, тут же завел двигатель, и машина вновь продолжила путь. Стараясь меня больше не раздражать, он ехал осторожно и уже не разгонялся. Я же закрыл глаза, только сейчас поняв, что теперь он умер окончательно. И кажется, уже зная, о чем будет разговор. В тех кругах, где он вращался, дела делались быстро. И то, что ему принадлежало, оставлять без хозяина было нельзя.

Ep. 03. Дом колдуна (III)

Все вокруг уже затянула вечерняя мгла, когда наш внедорожник подъехал к семейной усадьбе Павловских - роскошному трехэтажному особняку с золотыми барельефами на окнах. Дядя Николай даже не скрывал, что, когда делал ремонт, вдохновлялся Зимним дворцом. Кто же не хочет жить во дворце?

В сопровождении заметно притихшего Глеба я сразу направился к хозяину дома, отложив прием скверны на потом. Больше тошнить от этого вечера уже все равно не сможет.

Массивная дверь, которую хозяин обычно запирал, сейчас, словно в ожидании, была приоткрыта. В белоснежном кожаном кресле за дубовым столом сидел отец Глеба - чуть более строгий и мрачный чем обычно. В кресле попроще расположился его поверенный, и оба нетерпеливо гипнотизировали дверь.