Собиратель душ

Как всегда, его черные брови сходились к переносице, а мышцы на руках каменели от напряжения. Он был единственным, с кем Жнец изредка общался. Они могли перекинуться дежурными фразами, обсудить погоду или уличных музыкантов, сойдясь во мнении, что их обоих те раздражали. Но ценным являлось то, что никто из них не лез в голову к другому, переходя черту некой отстраненной дружбы. Возможно, Вистиану было так же одиноко, как и Сайрусу. Только Сайрус любил свое одиночество.

Кивнув друг другу в качестве приветствия, Сайрус прошел к своему излюбленному месту у окна.

Прислонив зонтик к стене, Жнец расстегнул пиджак и не спеша опустился на стул. Молоденькая девчонка, подрабатывающая официанткой, кокетливо улыбнулась, доставая блокнот.

― Добрый день, что будете заказывать? Сегодня блюдо дня...

― Чай с тапиокой[1] и круассан с беконом, ― перебил ее Сайрус.

― О, да, конечно, ― девушка улыбалась, сверкая глазами, пытаясь заставить красивого мужчину обратить на себя внимание. ― Что-нибудь еще?

― Нет, ― сложив руки в замок перед собой, Жнец отвернулся к окну.

Когда Сайрус воткнул вилку в нежнейший круассан с начинкой из хрустящего бекона, готовый отрезать для себя долгожданный кусочек, его кольцо нагрелось. По руке пронеслись импульсы. Серебряное, почти черное украшение, исписанное символами, излучало тепло. По ободку тянулась гравировка одного цветка – каллы, символизирующая смерть, как сон, после которого последует пробуждение – дорога в вечную жизнь. Жнец вздохнул, сморщив в недовольстве нос с небольшой горбинкой, отложил приборы и, кинув на стол купюры за нетронутый обед, направился к выходу.

Что ж, его ждет еще одна душа.

Серые тучи набегали друг на друга, будто в погоне за призом, моросящий дождь противно отбивал ритм на коже, а спешащие по своим делам люди, не замечали проходящего мимо Жнеца Смерти. Он перевернул кольцо на среднем пальце левой руки бутоном к ладони, исчезая. Теперь он мог спокойно выполнять свою работу, приближаясь к месту происшествия.

Всего через квартал жертва судьбы простится со своей жизнью.

На этот раз Сайрусу пришлось подниматься на второй этаж жилого дома. Вся квартира провоняла парами наркотиков. Мужчина лежал на ободранном, скрипучем диване в конвульсиях, ловя последние крохи воздуха. Сайрус стоял с ровной спиной, ожидая свою душу. Ему было все равно, кого забирать.

Обшарпанные стены с облупившейся краской, что слезала хлопьями, заплесневели.