Далеко ли до весны?

Две трети дороги я преодолел в гордом одиночестве и тишине — не нашел сил даже надеть наушники. А в начале первой трети мне встретилась она.

Девчонка.

Слишком яркая для того, что творится вокруг.

На ней была шапка-ушанка. Первое, что я заметил. Розовая на невнятного цвета волосах — в лучших традициях детского сада. Следом в глаза бросился пуховик — белый и объемный, будто из-за утренней темноты вместо того, чтобы надеть куртку, она завернулась в одеяло. А ноги из-под него торчат тоненькие, в черных колготках, что ли, и сразу начинаешь сомневаться — как ей, такой худой, удается тащить такой огромный пуховик на себе?

Я отчего-то замедлился, зато она стремительно шла мне навстречу. И совсем ничего вокруг не замечала. На лицо падали глубокие тени, и из-за этого оно казалось то ли серьезным, то ли уставшим. Глаза опустила вниз. Потеряла, что ли, что-то? Что может беспокоить голову таких девчонок? Боюсь предположить. Учеба? Саморазвитие? Сколько ей — двадцать? В таком возрасте энтузиазма на подобные глупости еще хоть отбавляй.

Она заметила меня, когда между нами оставалось шага три. Подняла голову — глаза округлились. Глаза красивые, темные, и разрез необычный, напоминает что-то восточное. Мы застыли друг напротив друга, и я вдруг совсем забыл о том, что предпочитаю уступать дорогу.

А она, видимо, обладала похожими принципами.

Сорвалась с места еще резче, чем затормозила, и прыгнула прямиком в сугроб. А ботинки у нее были невысокие, не закрывали даже лодыжку и будто бы превосходили ногу размера на три. Застрянет ведь… Нагребет в ботинки снег, ноги промокнут, заболеет. И именно я, судя по всему, буду в этом виноват.

Она и вправду не удержалась. Пошатнулась. Схватилась за дерево, неведомым образом его качнув, и с веток прямо на розовую ушанку упало несколько снежинок. Я поспешил к ней, искренне желая помочь. Протянул ладонь — джентльмен недоделанный. Девчонка яростно замахала руками в зеленых варежках — отпугивает, что ли, как комара? Огромным физическим усилием (и, конечно, усилием воли, которое даже измерениям не поддается) она выпрыгнула из сугроба прямиком мне за спину. И помчалась дальше. Я даже сказать не успел ничего. Хотя — а что именно я должен был сказать?

Девчонка отдалялась, однако вещь ее осталась — понял через несколько секунд. Нечто оранжевое светилось в глубине сугроба так ярко, будто кто-то превзошел законы логики (вместе с законами физики и химии) и разжег огонь на снежном топливе. Я заглянул вглубь сугроба, будто в колодец.