Рыжая

Чай чуть не полился у меня изо рта. Встав и отвернувшись, начала откашливаться. По рукам у меня побежали мурашки. Сзади меня, конечно, никого не было. Фантазии становились всё отчаянней.

― Боже, ― я вся горела. Зачем я об этом думаю, ну почему?

― Хватит, ― сказала я себе и вышла в комнату.

В верхнем ящике шкафа лежала моя соломенная шляпка. Я потянулась на носочках, чтобы её достать, но обречённо пошла за стулом. На мне уже было надето старое школьное платье жёлтого цвета. Выгоревший хло́пок на манжетах, пришлось разгладить мокрыми руками и выпрямить серые кружева на воротничке. В седьмом классе оно было мне ещё впору, только лишь теперь из-под юбки торчали мои острые коленки, раньше надёжно скрываемые оборками. Привилегия всю жизнь стоять в конце ряда на физкультуре, была сомнительной и потому я сохранила это платье как напоминание о том, что хоть немного выросла — такая своеобразная медаль.

Я вновь подошла к зеркалу и покрутилась, стараясь широко не улыбаться, чтобы не увидеть кривой ряд зубов. Часы, висевшие на стене, выверили стрелками девять тридцать, отставали на две минуты, несерьёзно, но я не меняла. Мне нравилось жить по времени, которое немного спешит, так я всегда прихожу вовремя. Чтобы резать горло у баклажки, потребовался нож, хотя можно было бы и обойтись майонезным ведёрком, но лучше, конечно, застраховаться и положить побольше тары, даже в маленькую сумку. Ну как положить, засунуть со скрипом и стонами этого самого́ ведёрка вместе с баклажкой.

Хочу тебя предупредить, что дальнейшая встреча изменит мою жизнь. Давай мы вместе почувствуем трепет и волшебство, давай вместе пройдёмся мурашками по коже и вместе будем заново влюбляться в жизнь. Когда-то давно, я залезала на перекладину забора – трубу и висела на ней вверх ногами. Весь мир виделся мне по-другому, иначе. И это было странно, ведь ничего больше не менялось, кроме точки зрения. Моей точки зрения.

А так же хочу добавить, что данная история не про рыцарей и принцесс, этот случай не про страсть и даже не про волшебство. Любовь? Да, она про любовь. Но чистую, не украшенную негативными чертами. Мы необязательно обожаем тех, о ком все наши мысли.

Автобус ехал по колдобинам и вздрагивал на кочках. Пассажиры тряслись как маленькие карандаши в большой упаковке. Дорога петляла между полей и соседних деревень, между посадок и лесов, что нарастали над доро́гой, подобно арке. Из открытого окна дул хоть и горячий, но свежий воздух.