Крылья

И кто учит по-настоящему?

Я стискиваю зубы, пытаюсь вспомнить, когда мы сходились с ним вот так, лицом к лицу… три жизни назад, или пять, или вовсе десять, в кругу каменных идолов на острове посреди Тихого океана? Тысячи лет Черный рушит то, что создаю я, извращает все, чего касается, делает чистые зеркала мутными и строит для учеников прямые дороги в ад.

Но сам я всегда ли правдив? Или позволяю себе обман ради блага тех, кого учу?

- Ты возишься с ними, как с детьми, которых у тебя никогда не было и не будет, - говорит он монотонно и уверенно.

- Они вырастают, отбирают у тебя все, и тебе приходится корчиться и страдать, глядя, как они извращают твои мысли, портят твои задумки. Зачем? Разумнее превращать их в рабов, в тех, кто отдаст все ради тебя, кто будет мучиться вместо тебя, если понадобится! Пользоваться их трудом, а не отпускать на свободу!

- Но иногда они летают, - возражаю я. - Добираются до высот, которых не достичь мне… не достичь мне… мне…

Последнее слово я не могу произнести, не хватает решимости довести фразу до конца - «мне, бескрылому».

Черный улыбается, показывая зубы как обсидиан, и мелькает среди них алый язык. Знает, конечно знает этот лжец то, что причиняет мне величайшую боль, что сидит ядовитым червем в моем сердце, ведь мы с ним — не разлей вода, не было ни одной жизни, чтобы я пришел в этот мир в одиночку, без него. Снаружи атакует он меня, но изнутри тоже звучит его голос, и где мой вечный соперник на самом деле бьет сильнее — трудно разобрать.

Сегодня он пришел, чтобы излить злобную радость, показать силу — ведь до этого поймал ценную добычу, талант уровня Янтаря рождается не каждый век.

- У меня они тоже летают, - говорит он. - Невысоко, но зато туда, где есть много меда. Не твоего, жидкого и прозрачного, а настоящего, темного, сытного, который дарует не боль, а радость. И я научу Янтаря так, что он полетит — так, как я ему велю, и туда, куда прикажу. Не сомневайся, ты это обязательно увидишь.

«Нет!» - колоколом бьется в голове.

А Черный отступает в ревущее у него за спиной пламя, исчезает с шипением огня, залитого водой. Я остаюсь в одиночестве посреди кухни, держу ковшик, смердящий горелой травой и пожаром, и пытаюсь смириться с мыслью, пахнущей свежей кровью и распрей.

Мне придется не просто вернуть Янтаря, а вырвать его из лап своего злейшего врага…

***

Луч возвращается.

Она всегда возвращается, несмотря на мой холод, на неспособность ей ответить.