Последнее желание праведницы

Они болтали о погоде, болезнях и внуках, но Марта так ни слова и не произнесла о том, какие мужчины ей нравятся, только удивлялась тому, откуда взялось столько разных поклонников у её калитки. Старушки строили теории, но ни одна не пришла к правильному выводу. Когда им это надоело, они снова переключились на родных, и одна из них пожаловалась:

— Мой внук хочет стать стриптизёром, говорит, что хочет, чтобы на него девчонки вешались сами.

Боэль хмыкнул: а это вариант. С экрана телевизора исчезла комната Марты, а вместо неё появился ночной клуб, на сцене которого мужчина в кожаных шортах, медленно стягивал с себя облегающую майку.

Ангелу это показалось неприличным, и, скорее, такое пристало вытворять демонам, но время отпуска шло, а Марта никак не поддавалась.

На этот раз Боэль перепрыгнул через забор и оказался в небольшом дворике перед домом Марты. Вокруг была заметна некоторая запущенность. Сорняки пробивали себе дорогу среди цветов в маленьком саду, краска на единственной скамейке облупилась.

Боэль уверенным шагом пошел к дверям. Кожаные шорты, слишком обтягивали сзади, но он старался об этом не думать: главное — это выполнить задание, на какие бы жертвы идти не пришлось.

Старушки дружно обернулись, когда он вошел. Боэль деловито поставил магнитофон на пол, нажал на кнопку и из динамиков начала бить резкая музыка. Боэль тут же стал стягивать майку с загорелого рельефного торса. Кто-то из старушек прикрыл глаза, чтобы не смотреть на это безобразие, кто-то прятал улыбку, прикрывая рот ладошкой в притворном ужасе.

И только Марта гневно воскликнула:

— Прекратите немедленно этот цирк в моем доме! Вы просто клоун! Не понимаю, что вам от меня надо?!

Клоуном ангела еще никто не называл, и Боэль обиженно схватил магнитофон и вышел во двор, с силой захлопнув дверь. Он ведь для неё старался, а она неблагодарная.

Боэль настолько расстроился, что не стал себя утруждать перемещением по земле, а просто растворился в воздухе и сразу оказался в центре своей комнаты уже в приличном черном костюме.

Он решил, что больше не намерен плясать перед Мартой, как настоящая цирковая обезьянка и, пусть его накажут за невыполнение задания, он с этого момента не потратит на неё ни минуты своего времени.

Боэль принял привычный вид, который он всегда принимал в отпуске: полноватый, невысокий, седой мужчина около семидесяти лет. На нем сейчас оказались темные шерстяные брюки, светлый свитер и клетчатая жилетка.