Бледная Лошадь

Я совершенно не собиралась, но рассказала ему всё, как тебе сейчас, полностью, без утайки, со всеми подробностями.

И вот стою я перед батюшкой, опустив голову, жду, что он скажет, что я – сумасшедшая, а батюшка помолчал, помолчал и спросил:

«А квартира, я так понимаю, освящённая?».

«Да, и не один раз».

«В семье есть алкоголики или наркоманы?».

Вот тут я и села. Я уже говорила – Слава тогда уже начал пить, хотя… что кривить душой, не пить, допиваться до белой горячки. Запои могли длиться неделями и месяцами. В принципе, хоть я и была совсем молодая, но я понимала, что всё, это конец, потому что… не смотри на меня так, да, я жила с алкоголиком.

В общем, батюшка меня припечатал. Он сказал… я себя почувствовала внутри фильма ужасов, если честно.

«Это демон. Да-да, простой обыкновенный, хе-хе, демон. И раз он смог появиться вот так отчётливо, да ещё двигать предметы, значит, что в доме есть что-то, к чему он привязался. Или кто-то. Обычно это – человек, который употребляет наркотики или алкоголик, из тех, что гоняют чертей.

Человек, меняющий сознания зельями – всё равно, что дом без одной стены. Двери и окна могут быть какими угодно крепкими, но если стены нет – зачем нужны двери? Заходи кто хочешь, делай, что хочешь.».

Я не знаю, что за священник смог такое сказать – я слышала, что современные батюшки пресекают любые разговоры о… демонах, колдунах и прочих магических вещах, заявляя о том, что молиться нужно усерднее, но тот абсолютно спокойно так, сидя на солнышке говорил, что скорее всего я живу с бесноватым.

Не смотри на меня с таким осуждением. Я начала жить со Славой, когда мне было всего семнадцать, он всегда был хорошим и относился ко мне с любовью. Да и жилось нам, в принципе, неплохо, даже учитывая холодность моей свекрови.

Потом – это потом… действительно всё усугубилось. Он начал пить чаще. И развязка наступила, когда он набросился на меня, пьяный, и начал душить. Причём всерьёз, у меня синяки очень долго не проходили. И душил он меня с таким лицом… я прожила с этим человеком восемь лет, я могу поклясться на чём угодно, чем угодно, что это был не он.

Лицо… изменилось. Оно вытянулось как-то, заострилось, и такая злоба… я снова ощущала кожей, нутром, что он меня сейчас убьёт.

Я отбивалась, как могла, спасло меня то, что свекровь была дома. Она выбежала на крики и начала пытаться разжать ему руки. И как выключатель – у Славы лицо снова стало прежним, он меня отпустил, отодвинулся и сказал тихо, но отчётливо

- Маня, беги.