Необъяснимые происшествия в комнате номер 3

Необъяснимые происшествия в комнате номер 3

Иволга

Глава 1

Понурый понедельник встречал въезжающую в город карету моросящим дождем. Небо затянуло серостью, а дорога заблестела лужами, собирающимися в едва видимых углублениях. Если последовать за этими лужами, скачущими от левой стороны дороги к правой и от правой к левой, то можно было добраться до центральной площади, неприветливо глядящей на собирающихся на ней людей. Этот осуждающий взгляд всецело обуревал прохожих, но им было все равно: все они были одержимы рутиной.

Ах, Остор. Город посреди ничего. До ближайшей цивилизации топить в даль до самой ночи, а остановиться и оставить в покое выбившихся из сил лошадей уже надо было. Этим он и жил, этим и процветал.

Лошади фыркали, качали головами стряхивая с гривы капли дождя, и неторопливо цокали по сырой дороге. В распоряжении хозяина экипажа были гнедая и рыжая лошади, не особенно крупные, но со своей задачей они справлялись. Кучер был одет солидно и не создавал впечатление бедняка. Сама карета выглядела очень дорого, что заставляло обыкновенно равнодушных горожан оборачиваться и долго смотреть на неё. Кто сидел внутри, было не разглядеть, и особенно заинтересованные граждане начали строить догадки.

Особенно не давал покоя экипаж персоне, разглядевшей карету на повороте.

— Смотри, вот он, едет! — молодой человек, не оборачиваясь, суетливо обратился к своему собеседнику, оперевшись об ограждение террасы.

Его товарищ в плетеном кресле позади многозначительно хмыкнул. Карета его мало волновала, и он решил не вдаваться в диалог.

— Ну едет. Что с того? — проговорил он, поправив воротник.

Его зализанные черные волосы выдавали в нём человека строгого. Одет он был недурно: коричневый жилет с серебряными пуговицами, выстиранная рубашка с аккуратным жабо, модные галифе более темного коричневого оттенка. Черты его лица словно были вытесаны из мрамора: большая челюсть, густые брови и тёмные-тёмные холодные глаза. О таких говорят, что они сами себе в зеркало не улыбаются. Наверное, напрягать мышцы на точёном лице слишком энергозатратно. Вечно хмурый вид не сильно располагал к пьяной беседе за барной стойкой, поэтому Мартина Градоса прозвали Самым Злобным Барменом в окрестностях Остора.

— Куда, думаешь, едет? — ответил ему вопросом на вопрос наблюдательный друг и ответа не стал дожидаться. — Сюда!

— Конечно, сюда! Это же единственный трактир в городе! Куда здесь еще ехать?! — раздраженно вторил ему товарищ.