Дар

Дар

Эрик Григорович

Дар

Я стоял на высоком берегу и глядел на длинную сонную реку. Она тёмной лентой лежала у мрачного хвойного леса, который угрюмо шевелил ветвями, не шибко радуясь моему визиту.

Мутная вода текла своим чередом, в ней не играли солнечные лучи, не плескалась рыба. Не было ничего живого. Ни шума, ни спешки.

Лишь длинные стебли водных растений торчали из воды, да напоминала о былом присутствии человека гнилая лодка, лежащая кверху брюхом, словно дохлая рыбина.

И всё в округе такое же тихое, застывшее во времени. Здесь лежит невидимая глазу граница, и я её только что пересёк.

Дурак? Мечтатель? Нарушитель?

Всё и сразу. Но отступать некуда - катер ушёл, меня встретят уже на месте. Идти далеко, но ещё будут остановки и связные...

Далека моя дорога, тяжелы её плоды.

И всё же мне сюда нельзя. И ладно бы документы, чёрт с ними. Но то, что меня вело все эти годы - разве отпустит? Разве утихнет? Я ведь знаю, что ничего хорошего меня не ждёт, я увижу своими глазами то, что боюсь увидеть.

Как бы то ни было, нужно двигаться дальше.

Под пушистые лапы ельника, сверяясь с картой и компасом, поеживаясь от холода.

В лесу стоял тот особенный, приятный запах хвои и мокрой от недавнего дождя земли. Большие ели утыкались своими макушками в небо, но выглядели как-то зловеще... В них было что-то неуловимо неправильное. Маленькие елочки причудливо изогнулись, а то и вовсе торчали чахлыми скелетами. Под моими грязными сапогами хлюпала слякоть и топорщилась жёсткая, тёмная трава. Что с лесом? Осенний анабиоз?

Нет, дело было не в осени. Дело было в единственной весне. Она осталась там, за пеленой времени, за десятками безжалостных лет. Но отголоски её протянулись к нам.

Об этом мне напомнил сухой треск в кармане моей куртки. Я вынул маленькую коробочку счётчика Гейгера.

В этом месте, он нужен всем входящим, вне зависимости от их целей и подготовки. Злые, они, добрые - высокий фон не щадит никого.

На карте мира здесь едва заметная точка. Жалкие тридцать километров ничто по меркам целой планеты. Но стоит приглядеться, и вдруг маленькое становится большим.

В этом неровном кольце два города. Один ещё слабо дышит, второй безнадёжно мёртв.

Рядом - десятки деревень, из тех, что не сравняли с землёй.

Множество слов уже сказано об этих местах, сотни баек, легенд, воспоминаний явились на свет. Одни люди вещали увлечённо, давили слезу, как давят сок из лимона.