Ведьмин вейп

Массивная дверь вдруг пришла в движение и наподдав мне с глухим стуком захлопнулась, а я вылетел на улицу, едва не растянувшись на тротуаре.

Испытывая некоторое сожаление и даже разочарование, что мне не удалось пообниматься с такими расчудесными летунами, я оглядел улицу, и вдруг понял, что все идущие по ней люди просто прекрасны, и что все они достойны обнимания. Наметив в качестве объекта старичка, сидящего на лавочке невдалеке от магазинчика, я прямым курсом пошёл к нему.

—Давайте же обнимемся, вы такой хороший человек — шагов за пять начал я и широко раскинул руки.

Старичок сначала даже не понял, что это я к нему обращаюсь, а когда понял, испуганно выставил перед собой костыль остриём вперёд.

— Чево ты, чево ты! — забормотал он, — а ну-ка не подходи!

Каждый раз, когда он тыкал в мою сторону костылём, меня как будто отбрасывало немного назад, но это меня не остановило. Тогда старичок костылём прочертил на земле черту, плюнул в сердцах и что-то прошептал. Когда я дошёл до черты, то со всего разгона врезался в невидимую стену.

Слегка ошарашено я помотал головой и продолжил целеустремлённо идти к старичку, на этот раз я пересёк черту без проблем, лишь слегка ощутив давление, которое тут же прошло. Старичок резво отскочил от меня, зашипел, и исчез в клубах дыма, на секунду мне показалось, что из этих клубов на меняя злобно глянула красная непотребная рожа, высунувшая язык.

Мне стало грустно, ну вот, никто не хочет меня обнять, никому-то я не нужен. Я почувствовал, как во мне нарастает обида на этот жестокий и несправедливый мир, и что я вот вот расплачусь.

Я побрёл по улице. Дойдя до входа в парк, я вспомнил, что собирался прогуляться через него и срезать дорогу до остановки маршрутки. К этому моменту чёрная тоска достигла у меня таких глубин, что я еле волочил ноги. На основной аллее было довольно оживлённо, прохожие ловили последние тёплые лучи, мамочки с колясками неторопливо выгуливали своих чад, а малышня постарше весело носилась от лавочки к лавочке, весело шуршала начавшими опадать листьями.

Вся эта веселуха казалась мне совершенно излишней, окружавший меня мир — серым и безрадостным. Я свернул в боковую аллейку, даже скорее широкую тропинку, которая вывела меня к альпийской горке, вернее к представлению об альпийской горке наших коммунальных служб. Большая табличка перед горкой гласила «Пространство для фотографирования «Альпийская горка». Будьте культурны, сфотографировались — не сорите, идите дальше. Ответственная: Буркова Н.В.