Тот, кто помнит

Слева вместо шкафа показался неоклассический фасад викторианского склепа. Две темные неоштукатуренные ионические колоны поддерживали антаб­лемент с орнаментом из траурных бантов, а выше располагался фрон­тон с оком провидения. Внутрь вели тяжелые двери с массивными руч­ками и холодными рядами из бронзовых заклепок. А над входом висел рождественский венок из ветвей ели и остролиста с красными лентами и звездочками пуансеттий. Неосязаемый ветер заставлял его раскачи­ваться и биться о камень. Сам вид сего сооружения в любом здравомы­слящем человеке побудил бы чувство страха и острое желание бежать куда подальше.

Но ведь дело происходило во сне.

Майкл толкнул створку врат, и она буквально провалилась внутрь. Оттуда в лицо ударил красный цвет. Приглашения не потребовалось, и безрассудный путешественник вошел внутрь. Комната в кровавых тонах от пола до потолка. Викторианский портал куда-то подевался. У задней стены стояли трое. Справа мистер Макфергус в вечернем ко­стюме с бокалом вина в одной руке и бутылкой – в другой.

Посредине бледный Эдвин Хантингтон вопросительно покосился на учителя. Спра­ва сам Торла О’Каролан в напудренном парике и поношенном камзоле эпохи королевы Анны с золотой арфой в руках. Перед ними деловито туда-сюда расхаживала миссис Коналли и бросала в сторону мужчин неодобрительные взгляды.

– А-а-а, Майкл пожаловал, давненько мы тебя поджидаем, – про­тянул преподаватель танцев, театральным жестом поднес к губам фужер и сделал глоток. – Хочешь вина, Эдвин? – спросил он и лукаво улыбнулся.

– Зачем предлагать? Он же не может пить, – с укоризной оборвала старуха и погрозила скрюченным пальцем.

– Да, я не пью, – грустно покачал головой Хантингтон.

– А вот я бы не отказался, – подал голос композитор, и смачно до­бавил: – Любил я в свое время это дело!

– Ты тоже не пьешь. Что, забыл? – отрезала миссис Коналли, – и не надейся!

– Ты, Шинейд, тоже скоро не сможешь пить! Зато я теперь вижу, – скривился О’Каролан.

– Да уж видит он… – буркнула пожилая леди и многозначительно посмотрела на гостя.

– Тогда пью за всех! – провозгласил мистер Макфергус и залпом осушил бокал.

Дама захохотала.

– Давайте танцевать! – воскликнул учитель, и хлопнул в ладоши. Во сне он выглядел каким-то возбужденным, а не суровым северным волком, каким хотел казаться в жизни. – Первым будешь ты, Эдвин, а то экзерсисы господина О’Флаэрти, определенно вызовут у меня при­ступ меланхолии и несварения.