Посейдон и Русалка

Устроившись поудобнее на банкетке, я пригубил коктейль, и для пущей важности прищурив глаза, стал сверлить публику взглядом. Я старался рассмотреть ту единственную которой мог бы поведать в пьяном угаре о своих чаяниях. В эту самую секунду, когда мой взор пал на танцующую блондинку чья—то рука коснулась моего плеча. Мне показалось, что сердце упало в пятки. Я почему— то подумал, что это Валька. Чтобы не умереть от шока, я медленно повернул голову и увидел поросшее щетиной красное и круглое лицо своего однокурсника Сергея.

– Шурик – привет! – сказал он, моргая пьяными поросячьими глазками. – Ты решил якорь бросить? И надолго!?

– На пятьсот, – ответил я обозначая свою кредитоспособность.

– К нам присоединиться не хочешь? – спросил он, кивая в сторону столика, за которым сидела пара местных шлюшек.

– Я один, а их двое, – сказал он, мило улыбаясь подружкам. Те кокетливо улыбались и счастливо хохотали, создавая непринужденную атмосферу постоянного праздника.

Зита и Гита, так звали залетные кавалеры этих девчонок.

Расплываясь в улыбке, они приветливо махали мне ручкой, приглашая к их столику. Положив руку на плечо Сергею я слез с «баночки», и вальяжно подошел к девчонкам.

– Здрасте! Разрешите дамы, пришвартоваться к вашему причалу!? – спросил я, подчеркивая таким образом принадлежность к российскому торговому флоту.

– Швартуйся! – в унисон ответили девчонки.– Давай, бросай свой конец на наш причал, мы тебя давно ждем, – сказала Зита, и залилась счастливым смехом.

– Давай Шурик, швартуй баркас – матросня гулять изволит! Ударим твердым долларовым эквивалентом по местному притону пока над морем полный штиль! – сказал Сергей, и, хлопнув меня по плечу, кивнул в сторону свободного кресла.

Крякнув мне на ухо, он рухнул на соседний стул, и вытащив сигару, закурил, словно премьер министр Уругвая.

Стол ломился от выпивки и закуски. Графин с водкой, пара бутылок шампанского, большое блюдо с вареными лобстерами и королевскими креветками, обложенных дольками лимона и лайма, украшали застолье веселой компании.

– Меня звать Света (Зита), а это Марина (Гита), – сказала платиновая блондинка и представила жгучую брюнетку, на шее которой был одет собачий ошейник, облагороженный заклепками из нержавеющей стали. Та улыбнулась, и, протянув мне руку, замерла в надежде, что я брошусь лобызать её словно лупоглазый пекинес. Я пожал даме ручку, и достав из кармана сигареты, небрежно кинул их на стол. Закурив, я выдержал томительную паузу и сказал.