Сон в ноябрьскую ночь

Сон в ноябрьскую ночь

Елисеев Илья

Сон в ноябрьскую ночь

Иногда сны так похожи на реальность. Для сновидящего, разумеется, но все же. Ощущения почти нельзя отличить от непосредственного субъективного опыта. Нельзя отделить от себя. Для человека такие переживания оставляют странный привкус после пробуждения. Встал. Умылся. Выпил кофе. И задумался – так оно было на самом деле, или все же приснилось? Стоит этот человек с пустой чашкой в руке и думает, между всем прочим, опаздывая по важным делам. Для Кащея же такие сны – это способ непосредственно прикоснуться к восприятию людей. К тонкостям их мира, ощущения и мысли.

И вот она, восхитительная ночь. Оранжевая, рассеченная светом фонарей на множество самостоятельных отрезков пространства. Сверху плывет во времени луна, раздвигая своим светом легкие облака. Кажется, будто они проявляются в тот момент, когда она на них смотрит. А может, она появляется в момент, когда замерзшая фигура где-то далеко внизу обращает на неё свой фокус внимания? Кто знает, кто знает… Разве что даосские мудрецы, но они все равно ни на что не отвечают определенно.

Холод колючками низко ползет, рассыпая снег между темными островками почти невидимой, черной от влаги земли. Он неторопливо тянет свое длинное, неповоротливое тело по готовящемуся ко сну городу, приземисто скрипя колесами припозднившихся автомобилей. Тихо, так тихо вокруг. Человек внизу постигает тишину. В ней есть множество звуков, но она не теряет своей природы от их наличия. Нет, напротив, именно эти звуки – машины, далекие голоса, шорох ветра и далекая музыка, не к месту напомнившая про уже русские южные берега, утонувшие в стрекоте цикад, зелени акаций и шашлычном дыму, составляют истинное тело тишины, царицы отсутствия всего здесь и сейчас. Боги, как же холодно в ноябре… Так бывает только в конце осени, когда никто еще толком не привык к минусовой температуре и непроизвольно ежится в излишне теплых одеждах. А человек, между прочим, стоит и никуда не уходит. Стоит на него посмотреть поближе.

Кащей подходит, невидимый и незаметный, плоть от плоти самого сна, и вглядывается внутрь. Молодой мужчина приплясывает в ожидании… в смятении… нет, не правильно. Это просто реакция на холод. Его место здесь и сейчас, ведь в холоде, темноте, ветре и снеге, в общем, в этой промозглой и совершенно обыденной ноябрьской ночи сосредоточена суть его памяти.