Дизентерия в Грачеве

— А где тут у вас столовая хорошая? — уточняю, а сам слышу, как желудок поет свои песни. Хотя минуту назад думал, после такого зрелища неделю есть не захочу.

— А зайдите в нашу заводскую. Непременно возьмите там харчо. Наш повар-грузин его отлично готовит!

4.

Вышел из административного корпуса и, прежде чем сверяться с картой, позвонил Женечке. Непонятно, где она все это время прохлаждается.

— Алло, Женечка? Это Макс. Я сейчас у химзавода, собираюсь зайти в местную столовку. Харчо отведаю по совету Чернова. Ты приходи тоже сюда.

У меня по плану продолжение нашего расследования. Думаю вернуться еще раз в городскую управу. Не нравится мне то, что здесь происходит. Я сейчас ТАКОЕ видел!

Женечка примчалась на удивление быстро. Всё это время она была поблизости, в лаборатории. Изучала бактериологические пробы и советовалась по телефону со знакомым химиком из Москвы. Рюкзак с камерой за плечами, дреды собраны в высокий хвост, лицо раскрасневшееся. Я уже успел взять нам по порции первого и гренки. Свою уже почти доел и косился на стакан с компотом, такой же мутноватый, как рюмка в бухгалтерии.

Не помешало бы им тут обзавестись хорошей посудомойкой. И речь не про тетку на кухне, а про технику.

— Ну рассказывай, — Женечка шлепнула рюкзак на свободный стул и сама села на соседний. — Как сходил к главврачу, что выведал у полковника? И чего бледный такой?

— Они в один голос твердят, что в городе дизентерия. Виноваты одни местные жители, которые яблочки с огурцами с огорода продают, и другие, которые эти фрукты-овощи немытыми едят.

— А военных почему так много? — Женечка погрузила ложку в суп, отправила ее в рот и довольно прищурила один глаз. — А харчо-то хорош! Не соврал твой полковник.

— Командир части, — машинально поправил. — Да, харчо здесь делать умеют лучше, чем мыть посуду и огурцы, — согласился. — Военных объясняют тем, что жители соседних деревень в Грачев по привычке прут продукты покупать, бытовую химию и все остальное, что продают на грачевских развалах и в торговом центре местного калибра.

— А что улетного-то рассказать хотел? Пока все на уровне региональной драмы, и интриги мало.

— Интрига, Женечка, в том, что мне странное мерещиться началось.

Я понимаю, что ни в коем случае руки не отпущу и не окажусь там. Цепляюсь изо всех сил за карниз, сдираю пальцы до крови и ломаю ногти, но держусь отменно. До тех пор, пока железным гарпуном мне снова не попадают уже в ногу. В дыре на джинсах вижу красную, как томатный сок, кровь.