Отсутствие жизни

Мама и без того уже больше года не вылезала из рабочих дел, и Мавне казалось, что в их семье теперь никто не хотел бывать дома, и только она сама по привычке тянулась домой, к родным стенам и теплу, от которого уже почти ничего не осталось. В груди защемило от тоски, когда она проходила сквозь пустую гостиную, такую тихую, будто давно была заброшена. Дом-призрак вместо некогда уютного, шумного и тёплого жилища. Диваны и кресла теперь казались холодными, лампы и гирлянды не согревали своим светом, и от тишины закладывало уши, каждый шаг отдавался гулко, будто ступаешь по нежилому помещению.

Мавна вышла во двор. Солнце тут же обняло её теплом, в лицо подул звонкий осенний ветер, и на душе стало легче. Она немного постояла, глядя, как раскидистый дуб качает пожелтевшими листьями, как ветер шевелит длинные стебли золотистых цветов. Отдышалась и проверив телефон в кармане, сунула в уши наушники и вывезла из сарая свой старенький велосипед.

Семья Мавны жила в пригороде, среди старых деревенских домиков, и за парой полупустых улиц начинались болота, перемежающиеся перелесками.

Здесь совсем не пахло городом — только свежестью, листвой и туманами, которые с наступлением осени стелились гуще и плотнее. Зато к Купаве нужно было ехать в город, и в пути Мавна провела больше часа. Впрочем, ехала она небыстро: никогда не умела ловко крутить педали, быстро уставала и пыхтела, когда дорога вела в горку.

Купив на полпути две пиццы, Мавна наконец добралась до красивой белой новостройки в шестнадцать этажей.

Велосипед она оставила на парковке, закрепив противоугонный замок.

Ей нравилось приезжать в основную часть города: тут шумели машины, мигали вывесками магазины и звенели тарелками кафе. Но всё-таки на родной окраине жилось куда уютнее. Если бы не те странные твари на болотах, было бы вообще прекрасно…

«Поднимаюсь», — написала Мавна и, отвязав от багажника коробки с пиццей, набрала код на панели домофона.

Родители купили Купаве квартиру в новенькой многоэтажке за поступление в вуз, но Мавна совсем не завидовала.

Ей очень нравилась белоснежная студия с панорамными окнами, но становилось тоскливо, когда она понимала, что подруга живёт тут совсем одна, и вечерами даже не с кем поговорить — звонки по видеосвязи не в счёт. Купава только пожимала плечами и отвечала, что ей всё нравится. И иногда звала Мавну жить к себе, но она не соглашалась оставлять своих, только изредка приезжала с ночёвкой.