Закон треснувшего корешка

Резкий рывок выдергивает меня из комнаты, выволакивая в коридор, и сквозь треск огня раздается низкий мужской голос:

– Вы кто?

Едва ли от меня ждут ответа. Я моргаю, пытаясь избавиться от слез, и с трудом разглядываю очертания фигуры. Высокая, широкоплечая, больше ничего рассмотреть не могу, но я и так понимаю, что это мистер Рочестер.

Он выволакивает меня за собой, бросив попытки поднять на ноги, пока я жадно хватаю ртом воздух - не сказать, что здесь совсем нет дыма, но воздуха явно больше, чем в полыхающей комнате.

Стоит в сознании появиться обнадеживающей мысли - я спасена! - как над головой раздается оглушительный треск. Толчок отправляет меня вперед, и я, кубарем скатившись с лестницы, вскакиваю на ноги, вздернутая новым приливом адреналина. На место, где мы только что стояли, опускается пылающая массивная балка, разбрасывая вокруг искры и огонь.

Никакой мужской фигуры больше нет. Звуков, кроме бесконечного треска, тоже. Я натужно сглатываю, пытаясь осмыслить, что по моей милости только что погиб мистер Рочестер.

К черту. Он - всего лишь персонаж. Это все не по-настоящему. А вот мне умирать здесь точно не стоит.

Из последних сил ринувшись вниз по лестнице, я наугад нахожу входные двери и вываливаюсь на улицу. Стоит свежему воздуху проникнуть в легкие, как силы оставляют меня окончательно. Ноги подкашиваются, и я врезаюсь коленями во влажную яркую траву, упираясь в нее ладонями.

Голову удается повернуть с трудом. Взгляд врезается в пылающий Торнфильд посреди темного ночного неба, и я мотаю подбородком, жмурясь.

Не надо на это смотреть. Не нужно лишних мыслей. Стоит не растягивать время, не искушать судьбу и выходить прямо сейчас.

Закрыть глаза и провалиться в обступающий со всех сторон мрак. Короткий вдох и медленный вдумчивый выдох, чтобы освободить сознание. Не слышать окружающие звуки. Нет больше треска пылающего поместья.

Воссоздав в памяти домашнюю гостиную, я чувствую, как все в голове смазывается и я проваливаюсь в ускоряющийся водоворот.

Ступни тут же зарываются в мягкий ворс ковра. Я оказываюсь на длинном угловом диване из бежевой кожи прямо посреди просторной светлой комнаты. Взгляд упирается в длинный камин, создающий впечатление растущего прямо из корпуса пламени, и нависающий над ним белый матовый стеллаж, заставленный мамиными дипломами. Обернувшись, я натужно сглатываю, уставившись в вытянутые окна во всю стену. Из них половина города как на ладони.