Оливье

Он все равно надеялся на лучшее.

— Что там?

— Это фотоальбом. Черно-белые фотографии. Датированы восьмидесятыми годами девятнадцатого века. В основном, интерьеры ресторана «Эрмитаж». Залы. Посетители. Персонал. Много групповых снимков.

Я вдруг холодею, когда до меня доходит мысль, что я могу здесь увидеть Его. Мастера. Наверняка среди толпы половых, швейцаров, купцов, дворян и извозчиков нашлось место и для Хозяина. Я со страхом вглядываюсь в бледные коричневые снимки, в неулыбающиеся застывшие лица давно умерших людей.

Подписей нет.

— Все равно, — говорит Воевода. — Там наверняка есть зацепки. Не просто же так из-за нее весь этот сыр-бор.

Я останавливаюсь на большом, в разворот, снимке. Один из залов ресторана, высокий потолок, скатерти на столах, пальмы. Людей нет. Я видел эти залы и на фотографиях, и вживую (то, что от них осталось) сотни раз. Но здесь снимок четкий, видны даже мелкие детали на орнаменте.

Приглядываюсь.

— Постойте, — говорю, переведя дыхание. — Я кажется кое-что нашел.

Грохот распахнувшейся сзади двери. Беснующийся свет нескольких фонарей. Тени молча бросаются ко мне, но я успеваю откатиться в сторону, прижав к груди книгу. Пуля впивается в дверной косяк. Хорошо, что комната проходная. Я уже за стеной, затаился, слушаю как осторожно передвигаются в комнате враги. Один топчет мусор справа от двери.

Другой слева. Третий явно стоит. Главный. В темноте напротив угадывается анфилада таких же помещений. Если побегу, меня увидят.

— Господин Кольбе, — слышится вкрадчивый знакомый голос. Судков, один из местных прихлебателей. Все-таки Эмерсон успел сообщить в штаб перед тем, как мы его взяли. — Господин Кольбе, уважаемый славянофил. Может вернетесь, и мы поговорим как интеллигентные люди?

Молчу.

— Отдай книжечку, мальчик, — шипит он, подражая какому-то голливудскому маньяку.

Бойцы сдавленно перхают. — Кстати, господин Кольбе, всегда интересовало. Почему вы славянофил? У вас же то ли немецкие, то ли французские корни. Древняя хорошая фамилия. Вы должны быть с нами.

— Я же не спрашиваю почему вы алхимик, — отвечаю. — Согласитесь, алхимик Судков звучит гораздо смешнее славянофила Кольбе.

— Не соглашусь. Алхимик понятие вненациональное.