Чёрно-белое танго

Если она хотела тем самым оскорбить Сильфиль, то она это сделала.

"Эскортник! Что на светлого денег не хватило, нищебродка! Ладно, сейчас я ему устрою!" — кипела от негодования она, намереваясь унизить этого выскочку прилюдно, за то, что посмел быть среди гостей. Да ещё одет, как плебей. Он сгорит со стыда и сам уйдёт. Пусть знает своё место. Как унизить? С неповторимым изяществом, как она всегда это делала, и его, и его "хозяйку". Тем, что она умела лучше всего - танцами. Ей в этом не было равных. Она могла подстроиться под любого партнёра и под любую музыку. И, безусловно, гордилась этим умением больше, чем всеми остальными талантами, которыми Сильфиль обладала.

— Отец. Первый танец. Танго, — скомандовала она.

— Дамы и господа, прошу внимания. Объявляю первый танец именинницы. Танго. Учтите, дорогие мои, отказывать ей нельзя. Даже официантам. Так что, если не уверены в своих силах, как в танцоре, притворитесь комнатным растением, — с легкой насмешкой провозгласил хозяин дома. По гостям прокатились сдержанные смешки. Темный даже не обернулся, и никак не отреагировал на происходящее.

"Ты труп", — яростно сверкая серо-стальными глазами, решила эльфийка.

Сильфиль вышла на середину зала и уверенно, скользящим шагом направилась к дроу. Когда она остановилась около него и с надменным видом протянула ему руку, наткнулась на спокойный, с нотками равнодушия лиловый взгляд. Он даже не удивился, не просиял от счастья, что ему выпала честь, которой достоин разве что Император.

Темный коротко поклонился, благодаря за выбор, взял её за руку и вывел на середину зала.

Заиграла музыка. Его рука легла на середину её спины. В другую она вложила свою ладонь и положила руку на его мускулистое плечо, с неприязнью, на которую только была способна, отвела взгляд и посмотрела в сторону. Ни неуверенного взгляда или дрожания рук в боязни совершить ошибку она не увидела. Лёгкая улыбка на угольно-черных чувственных губах и самоуверенность слегка обескуражили её. Первые медленные, по-кошачьи плавные движения дроу заставили Сильфиль уверенно следовать его ведению. Он вел с изяществом и твёрдостью, выбирая каждый шаг с такой точностью, словно его ноги читали ноты музыки. Увы, держать его в этом танце на расстоянии, как она намеревалась, было невозможно. Этот взгляд, словно лиловая бездна, начинала поглощать её, как она не сопротивлялась этому темному магнетизму. И когда музыка стала более энергичной, заставляя сердца танцоров биться в унисон.