Отверженный X: Семья

Мало того, что она отвечала на вопросы, связанные с переворотом, ей задавали ещё кучу вопросов как бывшей телохранительнице Абылая. Но деваться было некуда — мы обещали помочь. Одно радовало — Дана разрешила поставить портальный маяк в одной из комнат дворца кагана и оставить Тойво его охранять. Поэтому нам не пришлось торчать все три дня в Туркестане. Мы прибывали порталом каждый раз за час до начала суда, а сразу же после того, как нас отпускали, отправлялись домой.

Большим плюсом было ещё то, что свидетель не был обязать сидеть в зале суда всё заседание.

Мы приезжали к положенному времени, немного ждали, затем нас по очереди вызывали в зал заседания, мы отвечали на вопросы, после чего были свободны. Ехали во дворец кагана и отправлялись домой под завистливый взгляд Тойво, которому не очень-то нравилось сутками торчать у маяка. Он сначала попытался приставить к нему Хеду или ещё кого-нибудь из службы безопасности, но бабушка сказала, что Туркестан не Новгород, и велела Тойво дежурить у маяка самому.

Сегодня Мила отстрелялась первой, и ей сообщили, что больше у суда к ней вопросов нет. Я очень надеялся, что со мной поступят так же. Ответив на последний вопрос судьи, я с нетерпением ждал, что он скажет.

— Благодарю Вас, господин Седов-Белозерский, суд больше не имеет к вам вопросов. Вы имеете право присутствовать на оглашении приговора.

— Это обязательно? — не удержавшись спросил я и тут же осознал, что это выглядело не очень-то красиво.

— Это Ваше право, а не обязанность, — совершенно спокойно ответил судья.

— Благодарю Вас, ваша честь! — произнёс я и быстро покинул зал заседаний, после чего в сопровождении работника суда я дошёл до комнаты, где меня ожидала Мила.

— Ну что? — спросила она. — Отстали от тебя?

— Ага, — ответил я. — Сказали, что, если хочу, могу прийти на оглашение приговора.

— А ты хочешь?

— Не имею ни малейшего желания.

Я не соврал, мне действительно не хотелось идти и смотреть, как вынесут приговор Кариму — я заранее знал, каким он будет.

И дело даже не в Дане, которая явно ждала вынесения самого строгого приговора и не приняла бы никакой другой, а в том, что никакой судья в каганате не посмел бы оправдать Карима или назначить ему незначительное наказание, просто потому, что преступление его было чудовищно и требовало самого сурового наказания по Уголовному кодексу Тюркского каганата.

Смотреть на то, как Карим воспримет вынесение приговора? Это мне было неинтересно.